Ведение советскими войсками боевых действий потребовало повышенного технического и тылового их обеспечения. Трудности этого усугублялись отсутствием в Афганистане материально-технической базы, необходимой для удовлетворения нужд войск 40-й армии. Техническое и тыловое обеспечение соединений и частей осуществлялось непосредственно с территории Советского Союза.
1. Техническое обеспечение
Техническое обеспечение советских войск в Афганистане включало все его основные элементы: комплектование вооружением и техникой; техническую и тактико-специальную подготовку личного состава; обеспечение боеприпасами; эксплуатацию, ремонт, эвакуацию вооружения и техники; обеспечение военно-техническим имуществом; управление техническим обеспечением. Однако конкретное содержание мероприятий определялось расположением войск, особенностями театра военных действий и вооруженной борьбы.
Серьезное влияние на техническое обеспечение оказывала большая рассредоточенность войск на обширных пространствах по многочисленным гарнизонам различного масштаба -- от взвода до нескольких частей. Характерным для всего контингента советских войск может служить расположение одного из мотострелковых соединений, рассредоточенного на площади 380 х 120 км почти по 70 гарнизонам, которые около 60 составляли опорные пункты на коммуникациях. Опорные пункты размещались на взаимнойм удалении 2-7 км вдоль маршрутов и включали, как правило, мотострелковый, в ряде случаев танковый взвод, иногда усиленный минометным взводом или другими огневыми средствами. В целом типичным для большинства частей и соединений было рассредоточение до 40-60 процентов боевой техники по опорным пунктам для охраны коммуникаций, трубопроводов, пунктов дислокаций.
Остальная боевая техника периодически привлекалась к ведению боевых действий, использовалась для сопровождения транспортных колонн и т.п.
В тяжелых физико-географических условиях осуществлялась непрерывная эксплуатация больших масс техники, значительная часть которой одновременно сосредоточивалась в парках, как правило, только при подготовке к плановым боевым действиям. Группировки войск для ведения боевых действий фактически являлись сводными формированиями различного состава -- от одного до двух-трех неполных мотострелковых полков с привлечением частей и подразделений родов войск и специальных войск дивизионного и армейского подчинения. Танковые подразделения непосредственно к боевым действиям привлекались в ограниченном количестве.
Принципиальное влияние на техническое обеспечение оказывала автономность действий созданных группировок войск на территории, как правило, контролируемой противником.
Частные боевые действия (в масштабе соединений и частей) проводились в радиусе от 10-15 км до 100 км, а иногда и более от пунктов постоянной дислокации. Оторванность от пунктов постоянной дислокации при постоянной угрозе воздействия противника определяла необходимость максимально возможной автономности группировки войск в ходе боевых действий. Это требовало создания соответствующих автономных группировок сил и средств технического обеспечения, способных в течение достаточно длительного времени работать в отрыве от стационарных органов снабжения и ремонта.
Автономность боевых действий особенно остро поставила проблему охраны и обороны органов технического обеспечения. Их живучесть в большинстве случаев была определяющим фактором при выборе способов использования сил и средств, зачастую в ущерб технологической производительности работ.
Система технического обеспечения была полностью построена на своих силах и средствах, местные ресурсы и промышленная база не использовались.
Обеспечение боеприпасами. Основной принцип обеспечения боеприпасами в ходе боевых действий состоял в создании максимально возможной автономности соответствующих группировок войск на весь период запланированных боевых действий.
Запас, необходимый для обеспечения автономности группировки войск, определялся планируемой продолжительностью боевых действий (операции) и расходом боеприпасов.
Продолжительность частных боевых действий составляла в среднем 5-10 суток. Операции, проводимые в армейском масштабе, продолжались 10-20 суток. Расход боеприпасов колебался в значительных пределах. Можно говорить только об усредненных величинах, не отражающих специфику каждой операции.
Требование автономности группировок войск вызывало необходимость заблаговременного создания дополнительных запасов боеприпасов во всех звеньях. Каждый стрелок, как правило, получал два боекомплекта патронов к автомату. Кроме того, для нужд десанта в каждую БМП (БТР) укладывались дополнительно 2-3 ящика с патронами, 1-2 ящика с боеприпасами для ручных гранатометов. На основное вооружение БТР и БМП (30-мм пушка, 14,5 мм пулемет) создавались дополнительные запасы боеприпасов в пределах 0,5-1 бк. Ящики с боеприпасами укладывались по бортам машины и частично размещались в десантном отделении.
На транспорте батальона (артиллерийского дивизиона) и полка также создавались дополнительные запасы всех типов боеприпасов. При значительном удалении района боевых действий от стационарных складов на частную операцию могла выводиться часть дивизионного запаса боеприпасов на транспорте батальона материального обеспечения.
Запасы боеприпасов, вывозимые непосредственно с группировкой войск, не всегда обеспечивали ее полную автономность на протяжении всей операции, особенно продолжительностью до 10 суток. Поэтому для обеспечения конкретных боевых действий создавались дополнительные запасы боеприпасов на стационарных складах тех частей и соединений, на базе которых формировалась группировка войск, или на любых близлежащих складах. Иногда практиковалась заблаговременная погрузка боеприпасов на автомобильный транспорт, который был готов при необходимости выдвинуться в район боевых действий.
В ряде случаев для обеспечения боевых действий создавалось отделение армейского артиллерийского склада, которое развертывалось на базе ближайшего полкового или дивизионного склада, как правило, около аэродрома.
Для обеспечения всей группировки войск в крупных операциях создавались базовые районы с повышенными запасами материальных средств, в том числе и боеприпасов. В одной из операций в четырех базовых районах, созданных на основе армейских слкдов и слкдов трех частей и соединений, было сосредоточено около пяти боекомплектов различных боеприпасов.
Таким образом, общая схема системы обеспечения боеприпасами планируемых боевых действий представляла собой сочетание возимых нормативных и дополнительных запасов, составляющих основу автономности группировок войск, с запасами на ближайших стационарных складах. Кроме того, действовало правило, в соответствии с которым командира любых ближайших частей были обязаны выдавать боеприпасы войскам, ведущим боевые действия, без каких-либо дополнительных согласований и ограничений.
Обеспечение войск непосредственно в ходе боевых действий определялось прежде всего спецификой применения огневых средств. Огневые позиции артиллерии оборудовались, как правило, поблизости от расположения транспорта с возимыми запасами материальных средств. Подача боеприпасов осуществлялась на короткие расстояния, внутри охраняемого района и не вызывала принципиальных трудностей.
Батальонный транспорт с запасом боеприпасов мог размещаться в одном районе с тылом полка или находиться с батальонной бронегруппой.
Наибольшую трудность представляло обеспечение спешенных мотострелковых подразделений, действующих в отрыве от своих бронегрупп, особенно в горах, в течение нескольких суток. По возможности боеприпасы подавались по принципу "сверху-вниз" -- средствами старшего начальника к обеспечиваемым подразделениям. На доступной для техники местности к спешенным мотострелкам выдвигались две-три боевые машины пехоты (бронетранспортера), загруженные боеприпасами. Использовалось также перемещение бронегрупп к своим спешенным подразделениям. На недоступной для техники местности использовались вертолеты. И только при отсутствии возможностей подачи боеприпасов по схеме "сверху-вниз" обеспечение осуществлялось "на себя". В этом случае спешенный личный состав спускался за боеприпасами к своим боевым машинам или к транспорту с запасами материальных средств подразделений и частей.
Возимые запасы всей действующей группировки пополнялись также по одной из этих двух схем. В первом случае представители службы ракетно-артиллерийского вооружения и тыла организовывали колонну освободившегося автомобильного транспорта независимо от его принадлежности к частям и подразделениям. Для охраны колонны выделялись, как правило, мотострелковый взвод или рота, усиленные саперными подразделениями. Колонна загружалась за счет заблаговременно созданных для проводимой операции запасов в пункте постоянной дислокации или на любом ближайшем складе.
По схеме "сверху-вниз" боеприпасы в группировку войск подавались заблаговременно подготовленным в пункте дислокации транспортом. При необходимости формировались новые колонны. По этой схеме постоянно использовались вертолеты. Для их оперативной загрузки на складе создавались специальные группы различного состава с автомобильным транспортом и средствами механизации.
Основная особенность экслпуатации вооружения и техники -- разнохарактерность их использования, "рваный" ритм эксплуатации. Боевая и другая техника в среднем один раз в месяц использовалась в операциях. Но боевые подразделения побатальонно и поротно, зачастую внезапно, участвовали в различных других боевых действиях. Эти же подразделения периодически привлекались к сопровождению транспортных колонн.
В частях и соединениях были отменены годовые и месячные планы эксплуатации. Вместо них в полках разрабатывались "Сводные годовые учеты эксплуатации", в которых только констатировались расход ресурса и изменение величины пробега до очередного ремонта. Отсутствовало и деление вооружения и техники на группы эксплуатации, установленное на мирное время. Не было и жесткого нормирования расхода ресурса. Нормы стали носить условный характер для бронетанковой техники и использовались для ориентировочного планирования выхода ее в ремонт. Автомобильная техника норм эксплуатации вообще не имела.
Фактический расход ресурса вооружения и техники колебался в значительных пределах и существенно отличался в различных частях и соединениях по времени года, масштабу операций. Так, по результатам шести частных операций, продолжавшихся от 9 до 25 суток каждая, среднесуточный расход ресурса техники составлял: для БМП -- 30-50 км, для БТР -- 25-40 км, для автомобилей -- 25-60 км.
В крупных операциях суммарный расход ресурса был значительно выше. Особенно интенсивно использовалась техника разведывательных, большинства мотострелковых частей и подразделений, а также инженерных войск.
Не менее напряженно работал транспорт подвоза армейских и дивизионных тыловых частей и боевой техники сопровождения. Расстояние подвоза составляло от 100 до 700 км.
Незначительным расход ресурса был у вооружения и техники подразделений на охране коммуникации, трубопроводов, гарнизонов, при патрулировании.
Из-жа отсутствия железных дорог техника доставлялась в войска, как правило, своим ходом и сразу по прибытии в часть требовала серьезного обслуживания.
Напряженная эксплуатация усложнялась тяжелыми климатическими и физико-географическими условиями. Высокие температуры воздуха, большая запыленность, горный каменистый грунт -- все это вызывало повышенный износ практически всех агрегатов и узлов вооружения и техники.
Особенно большого внимания требовали ходовая часть, двигатель, его системы смазки, охлаждения и питания горючим, электрооборудование. Наблюдалось преждевременное отслоение резиновых бандажей опорных катков гусеничной техники, разрушение направляющих колес, выход из строя гусеничных лент, особенно при нарушении правил их натяжения. Большая запыленность и высокие температуры воздуха вызывали повышенный износ цилиндро-поршневой группы двигателей машин всех типов.
В тяжелых условиях работала дизельная топливная аппаратура, что зачастую усугублялось трудностями с очисткой горючего. Противник систематически выводил из строя трубопроводы. Поэтому горючее поступало загрязненным и нередко, особенно в ходе боевых действий, заправлялось в машины без дополнительной очистки. Типичным был выход из строя наиболее топливного насоса. Пыль и высокие температуры потребовали изменения системы ухода за электронной и радиоаппаратурой, приборами электрооборудования, аккумуляторными батареями.
Условия эксплуатации вооружения и техники оказали существенное влияние на периодичность и объем их обслуживаниЯ. При высоких температурах и большой запыленности воздуха время на проведение обслуживания по сравнению с обычными условиями увеличивалось в 1,2-1,3 раза. При большом расходе ресурса значительно -- до 50 процентов -- увеличивалась продолжительность работ при обслуживании по мере выработки межремонтного пробега машин.
Все это привело к необходимости существенного изменения системы технического обслуживания вооружения и техники. Как известно, в нашей армии действует планово-предупредительная система обслуживания. Ее сущность -- обязательное проведение определенного вида обслуживания после установленного нормативами расхода ресурса. В свою очередь каждый вид обслуживания включает регламентированный соответствующими руководствами перечень работ. Например, для БМП планово-предупредительной системой установлены следующие нормативы: техническое обслуживание N1 (ТО-1) -- через 2500 км пробега с обязательным перечнем работ объемом 5-6 часов работы экипажа; техническое обслуживание N2 (ТО-2) -- через 5000 км в объеме 8-10 часов работы экипажа.
В Афганистане формально сохранялась планово-предупредительная система, но она получила новое содержание. Первоначально была увеличена периодичность (частота) проведения обоих видов технического обслуживания на 25-30 процентов. Однако этого оказалось недостаточно. И тогда сложилась система, которую условно можно было бы назвать принудительной: обязательное обслуживание с использованием перерывов в эксплуатации независимо от расхода ресурса. Такая система была обусловлена не поддававшимся планированию ритмом использования вооружения и техники, что усугублялось тяжелыми условиями эксплуатации и вынуждало использовать любые возможности для поддержания надежной работы машин.
Изменение периодичности и порядка проведения обслуживания повлекло за собой изменение содержания перечня работ. Фактически проводилось "смешанное" обслуживание, представлявшее собой совокупность работ из различных нормативных видов (ТО-1, ТО-2). Конкретно работы определялись условиями эксплуатации и имевшимися возможностями.
Естественно, такую систему трудно было планировать и контролировать. Центр тяжести в организации и руководстве обслуживанием во многих случаях перемещался в мелкие подразделения. При этом значительно повышалась гибкость системы, ее приспособляемость к резко меняющися условиям обстановки и конкретным факторам.
Основу системы составляли работы на вооружении и технике при подготовке к боевым действиям и после возвращения с операции. Для войск, постоянно участвовавших в боевых действиях, была установлена семидневная программа подготовки к операциям, три дня из которой отводилось на подготовку вооружения и техники. Программой рекомендовался примерный перечень работ, главными из которых являлись промывка всех фильтров, дозаправка смазкой, регулировка, очистка радиаторов, обслуживание аккумуляторных батарей.
На каждой машине создавался запас эксплуатационных материалов -- технической и дистилированной воды, масла. Машины оборудовались дополнительными емкостями, которые крепились на полках или кормовых листах. Нередко для хранения масла на БМП использовался один топливный бак в десантной двери после отключением его от системы питания. Создавались групповые запасы эксплуатационных материалов в роте и батальоне.
На основе программы подготовки к операции в частях и подразделениях разрабатывались планы подготовки вооружения и техники с указанием конкретных исполнителей работ, времени их выполнения и порядка контроля. Все работы проводились в парках боевых и колесных машин, которые в различной степени были оборудованы необходимыми элементами: пунктами заправки, мойки, технического обслуживания и ремонта, контрольно-техническими пунктами и т.д. На период подготовки техники силами и средствами ремонтных подразделений развертывались посты промывки фильроВ, проверки и регулировки паровоздушных клапанов, проверки и зарядки огнетушителей, проверки и регулировки топливной аппаратуры, электрооборудования, электросварочных работ.
Подготовка к боевым действиям завершалась строевым смотром, на котором назначенные приказом по части комиссии проверяли готовность вооружения и техники.
Большую сложность представляло обслуживание вооружения и боевой техники в ходе боевых действий. Опыт показал необходимость систематического выделения специального времени для обслуживания машин в длительных операциях -- в среднем до одних суток через каждый 8-12 дней даже при незначительном расходе ресурса. Основная цель -- предотвращение возможных неисправностей вооружения и техники при длительной непрерывной эксплуатации.
Трудно было установить типовой перечень работ для подобного обслуживания. Как правило, он включал дозаправку техники эксплуатационными материалами, тщательную проверку и регулировку узлов ходовой части, аккумуляторных батарей, крепежа, некоторые регулировочные работы.
При систематическом обслуживании объем работ, как правило, был сравнительно незначительным. Иногда даже складывалось ошибочное мнение о ненужности таких мероприятий. Однако как только нарушалось выполнение работ по предотвращению неисправностей, увеличивался выход вооружения и техники из строя.
И в частных операциях продолжительностью до 10 суток, где проблема поддержания надежной работы вооружения и техники была менее острой, также предусматривалось систематическое проведение отдельных работ по обслуживанию. При блокировании противника, в засадах, когда личный состав спешивался и действовал самостоятельно, для обслуживания использовалось время пребывания бронегрупп в установленных для них районах. Обслуживание артиллерии, автомобильной и другой техники проводилось в районах их размещения и развертывания -- на огневых позициях, командных пунктах и др.
ПРоблемой было обслуживание вооружения и техники, рассредоточенных по многочисленным опорным пунктам на охране коммуникаций, трубопроводов и других объектов.
Для оказания помощи в обслуживании вооружения и техники опорных пунктов в частях были созданы комплексные группы технического обеспечения во главе с офицерами технической службы. В их состав входили специалисты подразделений ремонта и обслуживания с подвижными ремонтно-зарядными станциями ПРСЗ-70 и другими средствами (машинами технического обслуживания, танко-ремонтными мастерскими и т.п.). Обычно один раз в месяц комплексная группа высылалась по маршруту и поочередно работала в опорных пунктах своей части. Перемещения группа совершала, как правило, в составе охраняемых транспортных колонн.
Большое внимание уделялось обслуживанию техники колонн подвоза материальных средств, особенно на большие расстояния. Пожалуй, именно здесь в наибольшей степени была реализована принудительная система обслуживания -- на перевалочных базах, складах, в районах отдыха на маршруте, на диспетчерских пунктах. На наиболее ответственных маршрутах (например, Хайратон-Кабул протяженностью 500 км) были развернуты штатные пункты технической помощи в составе 30-35 специалистов-ремонтников и комплекта подвижной авторемонтной мастерской ПАРМ-1. Обслуживание проводилось во время погрузки и выгрузки материальных средств, а также во время плановых остановок на пунктах технической помощи.
Полное обслуживание вооружения и техники после завершения боевых действий осуществлялось в парках частей по специально отработанной принципиальной схеме. Был разработан примерный перечень работ, который получил название "Мероприятия по приведению вооружения и техники в состояние боевой готовности после возвращения в пункты дислокации". Для их проведения выделялось 2-3 дня, которые, как правило, объявлялись паркохозяйственными и парковыми днями, разрабатывались планы приведения вооружения и техники в состояние боевой готовности, в ряде случаев издавался приказ по части.
Первоначально работа на технике после боевых действий включала полную заправку топливом, маслом и охлаждающей жидкостью, выгрузку и сдачу неизрасходованных боеприпасов, тщательную дефектовку и устранение выявленных неисправностей. Однако в период обслуживания после завершения боевых действий широко практиковалось проведение всего объема работ, предусмотренного трехдневной программой подготовки вооружения и техники к операции. Зачастую именно после операционное обслуживание становилось основным элементом всей системы поддержания вооружения и техники в боеспособном состоянии. Это объяснялось тем, что в течение нескольких дней после возвращения с боевых действий большая часть техники, как правило, не использовалась, в то время как к началу подготовки к операции значительная часть подразделений зачастую продолжала выполнение промежуточных задач. Более естественным представлялось и проведение мероприятий по восстановлению ресурса техники непосредственно после напряженной экслпуатации.
Немалую сложность в условиях боевых действий в Афганистане представляло восстановление вооружения и техники. Это был один из источников восполнения потерь и поддержания боеспособности войск. Отмечались три основные причины выхода вооружения и техники в ремонт: боевые повреждения; плановый ремонт после выработки установленного ресурса; аварии и поломки в ходе эксплуатации.
Для второй мировой войны преобладающим был выход техники в ремонт из-за боевых повреждений. Например, выход танков из строя по техническим причинам в среднем составлял 3-5 процентов их общего количества, т.е. был в несколько раз меньше боевых потерь. Для боевых действий в Афганистане характерно иное соотношение: основными причинами выхода из строя были технические (плановый ремонт, аварии и поломки). Даже в период наиболее активных боевых действий советских войск (1980-1985 гг.) в целом за армию соотношение выхода из строя по техническим причинам и боевым повреждениям для различных видов вооружения и техники составляло 10-20 : 1.
Это было обусловлено прежде всего исключительно тяжелыми условиями эксплуатации, а также недостаточной подготовкой личного состава. Хотя в целом отечественная техника показала высокую надежность, тем более, что на оснащении войск были серийные, а не специально предназначенные для действий в особых условиях образцы. Среднесуточный выход из строя вооружения и техники в ходе боевых действий по техническим причинам составлял 1-2 процента общего количества машин, выведенных на операцию.
Подавляющая часть техники, вышедшей из строя по техническим причинам, требовала текущего ремонта с заменой отдельных узлов, деталей и некоторых агрегатов.
Выход из строя вооружения и техники по боевым повреждениях характеризовался большой неравномерностью. В частных операциях продолжительностью 8-10 суток группировка войск несла, как правило, единичные потери. Они составляли в среднем 4-6 единиц бронетанковой техники, 1-2 единицы артиллерийского вооружения, 2-3 автомобиля, то есть 0,3-0,5 процентов в сутки от общего количества выведенных на боевые действия вооружения и техники. В одной из крупных операций продолжительностью более трех месяцев потери составили 12-17 процентов, т.е. в переделах 0,2 процента в сутки. Более полная характеристика безвозвратных потерь вооружения и техники за 1980-1987 гг. дана в приложении 9.
Характер боевых повреждений определялся возможностями средств поражения. Основные боевые потери бронетанковой техники войска несли от мин и фугасов. Это определяло высокую степень повреждения машин. Более 50 процентов бронетанковой техники после подрыва требовали капитального ремонта или не подлежали восстановлению. Боевые потери автомобильной техники от ручных противотанковых гранатометов и стрелкового оружия были несколько меньшими.
Плановый ремонт после выработки установленного ресурса также имел особенности. Для увеличения продолжительности использования вооружения и техники и сокращения поставок новых машин (например, БМП и БТР) был введен дополнительный средний ремонт. Отправка в капитальный ремонт разрешалась только при невозможности поддержания их надежной работы своими силами и средствами. Автомобильная техника в капитальный ремонт не отправлялась. Естественно, это увеличивало общее количество плановых средних ремонтов.
В общей сумме всех видов ремонта текущий занимал более 95 процентов. Его организация во всех звеньях войск как в пунктах постоянной дислокации, так и в ходе боевых действий определяла поддержание боеспособности частей и соединений.
Текущий ремонт в пунктах постоянной дислокации выполнялся по общепринятым правилам. Основная особенность плановых средних ремонтов, особенно дополнительных, выполняемых на стационарной базе, состояла в том, что они проводились не строго по нормативным техническим условиям, а в меньшем объеме, прежде всего с целью восстановления запаса ресурса по основным агрегатам и узлам. Фактически использовалась упрощенная технология, обеспечивающая ускоренный ремонт. Это было оправданным, так как не было необходимости создавать долгосрочную надежность техники с учетом большого расхода ресурса и быстрого выхода в следующий ремонт.
Наиболее существенные особенности имели ремонт и эвакуация вооружения и техники в ходе боевых действий. Основными органами восстановления на период боевых действий во всех звеньях являлись временные формирования -- ремонтно-эвакуационные группы (РЭГ), создаваемые при подготовке к операции за счет сил и средств ремонтных подразделений и частей.
Низшим звеном, где создавались РЭГ, были мотострелковые и танковые роты. Их функции созлагались на 2-3 боевые машины, которые оставались в боевых порядках и выполняли боевые задачи, но при необходимости привлекались к решению задач технического обеспечения. На них заблаговременно размещались жесткие буксиры, запасные части, запасы масла и воды. Главной задачей машин, выделенных в состав РЭГ роты, была эвакуация-буксировка неисправной или застрявшей техники. Именно эти машины в первую очередь привлекались к охране и обороне ремонтного фонда своей роты при его восстановлении или эвакуации. В соответствии с выполняемыми задачами экипажи боевых машин РЭГ роты получали необходимые навыки для их выполнения. Действия РЭГ организовывал техник роты (заместитель командира роты по вооружению).
В мотострелковом (танковом) батальоне в РЭГ входило штатное батальонное отделение технического обслуживания с машиной МТО. При возможности в состав РЭГ включался танковый тягач БТС-4 или в РЭГ мотострелкового батальона -- автомобильный тягач, способный буксировать БМП и БТР. Иногда РЭГ батальона усиливалась специалистами из ремонтной роты полка. На периоды самостоятельной работы в отрыве от боевых подразделений для охраны и обороны РЭГ выделялось до мотострелкового взвода на БМП или БТР. Работу РЭГ возглавлял заместитель командира батальона по технической части (по вооружению), которому подчинялись все штатные и приданные средства, в том числе и мотострелковое подразделение охраны. В задачи РЭГ батальона входило оказание помощи экипажам при проведении технического обслуживания, эвакуация неисправной и застрявшей техники, текущий ремонт вооружения и техники с заменой узлов и деталей.
В полку создавались РЭГ комплексного состава. Для восстановления бронетанковой техники в состав РЭГ включались 1-2 ремонтных отделения на танко-ремонтных мастерских ТРМ-75; для автомобильной техники -- обычно одно отделение на ремонтно-слесарной мастерской (МРС); для артиллерийского вооружения -- ремонтное отделение на артиллерийской ремонтно-слесарной мастерской МРС-АР. Кроме того, в состав РЭГ входили 2-3 танковых и автомобильных тягача и 1-2 автомобиля с запасными частями и эксплуатационными материалами. Ремонтно-эвакуационную группу полка возглавляли заместитель командира полка по вооружению (ЗКВ) или начальник одной из технических служб (бронетанковой, автомобильной, службы ракетно-артиллерийского вооружения), а иногда -- командир, а в ряде случаев -- офицер ремонтной роты. На периоды самостоятельных действий в состав РЭГ включалось до мотострелкового взвода на 2-3 БМП или БТР и санитарная машина, начальнику РЭГ выделялась командно-штабная машина со средствами связи.
Таким образом, РЭГ полка представляла собой комплексное ремонтно-эвакуационное формирование, способное действовать как совместно с боевыми подразделениями, так и автономно. На РЭГ полка возлагались задачи по оказанию помощи экипажам в проведении текущего ремонта, технического обслуживания, эвакуации поврежденных и застрявших объектов вооружения и техники.
В соединении в зависимости от масштаба и района боевых действий создавалась одна-две РЭГ, каждую из которых обычно возглавлял офицер отдельного ремонтно-восстановительного батальона. Состав РЭГ определялся количеством выводимой техники, планируемой продолжительностью операции, удаленностью от пунктов постоянной дислокации. В любом случае РЭГ соединения имела комплексный состав сил и средств для восстановления всех основных образцов вооружения и техники, выводимых на боевых действия. Чаще всего РЭГ имела по 1-2 ремонтных отделения танков, БМП и БТР, ремонтное отделение автомобильной техники, ремонтное отделение ракетно-артиллерийского вооружения, средства для ремонта электрооборудования, газосварочных работ, 1-2 танковых тягача, 1-2 автомобильных тягача, 2-3 автомобиля с запасными частями и эксплуатационными материалами. В распоряжение начальника РЭГ для охраны выделялось мотострелковое подразделение (до взвода на штатной боевой технике), санитарная машина и, при возможности, командно-штабная машина со средствами связи.
Ремонтно-эвакуационные группы соединения к обслуживанию вооружения и техники обычно не привлекались. Их основные задачи -- буксировка неисправной техники к местам ремонта и под охрану боевых подразделений, текущий ремонт.
При проведении крупных продолжительных операций в ряде случаев создавались армейские комплексные РЭГ, в составе ремонтных взводов БМП, БТР, автомобилей, артиллерии, ремонтных отделений танков, 2-3 танковых тягачей, 2-3 автомобильных тягача, 1-2 трайлеров, автомобилей с запасом военно-технического имущества. Кроме того, в армейских ремонтно-восстановительных частях готовились выездные бригады, обычно по отдельным видам вооружения и техники, которые находились в пунктах дислокации и при необходимости выдвигались в район боевых действий или доставлялись туда вертолетами.
Таким образом, для обеспечения боевых действий любого масштаба создавалась эшелонированная по всем звеньям войск система ремонтно-эвакуационных органов, способных к автономной работе.
Первостепенное внимание уделялось обеспечению группировок войск военно-техническим имуществом. При подготовке к боевым действиям на технике и во всех РЭГ создавался такой запас имущества, который обеспечивал автономную работу в течение всего планируемого периода операции.
На каждой гусеничной машине дополнительно крепилось до 10 траков, а на колесных БТР -- запасное колесо, не предусмотренное конструкцией. На большинстве танков и БМП в различном соотношении укладывались опорные катки, балансиры, направляющие колеса, торсионы. Суммарный запас автомобильного имущества в РЭГ всех звеньев войск в среднем составлял: двигателей -- на 4-6 процентов выводимой техники, агрегатов -- на 2 процента, радиаторов -- на 8-10 процентов, отдельные узлы и детали -- 3-5 процентов.
При подготовке к крупным операциям создавались отделения складов или базовые склады военно-технического имущества, которые развертывались на основе стационарных складов частей и соединений, ближайших к району планируемых боевых действий. Отделение или базовый склад обеспечивались автомобильным транспортом и оперативными погрузочными группами. Проводились необходимые мероприятия для подачи военно-технического имущества и вертолетами.
К началу выдвижения войск из пунктов дислокации в район боевых действий ремонтно-эвакуационные группы занимали свои места в колоннах. Боевая техника, предназначенная для выполнения функций РЭГ роты -- в хвосте ротной колонны; РЭГ батальона -- непосредственно за своими боевыми подразделениями; РЭГ полка -- за колонной тыла полка; РЭГ соединения -- за колонной всей выводимой группировки войск. Иногда полковые РЭГ получали место также за колонной соединения, вместе с его РЭГ. Это позволяло организовать совместную охрану и оборону и расширяло возможности по организации эвакуации и ремонта.
При выдвижении по труднодоступным горным маршрутам и трудностях с объездом остановившейся техники средства РЭГ, особенно тягачи, распределялись по колонне своей части или соединения, что ускоряло очистку маршрута.
Построение средств ремонтно-эвакуационной группы к началу выдвижения было различным. Чаще всего в колове колонны РЭГ находилась большая часть танковых и автомобильных тягачей, затем -- ремонтные мастерские, автомобили с имуществом, санитарная машина и один из тягачей. Боевое подразделение, выделенное в состав РЭГ для обороны и охраны, следовало в конце колонны, выполняя одновременно роль тыльного походного охранения.
В ходе выдвижения в район боевых действий РЭГ всех звеньев войск выполняли функции технического замыкания. Главные его задачи состояли в том, чтобы не допустить оставление на маршруте неисправной техники, по возможности восстановить ее, избегая при этом такого отставания от боевых подразделений, при котором увеличивается опасность нападения на замыкание. Это было оправданно: хотя замыкание, усиленное мотострелковым подразделением, способно вести бой, более важным являлось сохранение сил и средств, предназначенных для поддержания боеспособности войск.
Исходя из этого, приходилось постоянно искать компромисс между желанием восстановить неисправную машину непосредственно на маршруте и стремлением не подвергать излишней опасности замыкание. В планах технического обеспечения, приказах, распоряжениях указывались различные варианты работы замыкания. Например, максимально допустимая продолжительность работы на одном месте: полкового -- до 15-20 минут, дивизионного -- 1 часа. В некоторых документах, наоборот, прямо указывалось: "На маршрутах движения ремонты не производить".
Практически средства замыкания действовали на маршрутах выдвижения группировок войск, сообразуясь с обстановкой. При отсутствии прямой опасности, когда местность и обстановка исключали внезапное нападение, замыкание работало более продолжительное время.
В любом случае замыкание останавливалось около неисправной машины, независимо от ее типа, в полном составе, а боевое охранение развертывалось в готовности отразить нападение или воспрепятствовать обстрелу.
Прежде всего оказывалась экипажу помощь в определении причины остановки. Первоочередная задача замыкания при наличии времени для работы на месте заключалась в восстановлении подвижности остановившеся машины. А при невозможности она обязательно эвакуировалась средствами замыкания до ближайшего района, где организовывался ее ремонт или охрана.
Таким образом, в район боевых действий практически вместе с боевыми подразделениями или непосредственно вслед за ними выходили все средства технического обеспечения с неисправной техникой.
В районе боевых действий РЭГ роты находилась вместе со своим подразделением. Ремонтно-эвакуационные группы батальона и полка размещались и развертывались, как правило, в одном районе с командным пунктом, тылом и другими полковыми подразделениями, непосредственно не участвующими в боевых действиях. В этом случае организовывалась единая система охраны и обороны района. Продолжительность пребывания здесь была различной, в среднем -- в пределах 1-3 суток, в течение которых РЭГ могла выполнить работы по восстановлению техники.
В ряде случаев РЭГ батальона находилась вместе с бронегруппой своего подразделения.
Ремонтно-эвакуационные группы соединения также размещались и развертывались в одном районе с командным пунктом, тылом, артиллерией дивизии и могли заниматься восстановлением техники в среднем 2-3 суток.
Ремонтно-эвакуационные группы в районах размещения организовывали сборные пункты поврежденных машин (СППМ). При совместном размещении в одном районе РЭГ различных звеньев войск они развертывались на совместном СППМ, естественно, по упрощенной схеме.
На СППМ восстанавливалась техника, отбуксированная замыканием с маршрутов выдвижения, и поступающая из района непосредственных боевых действий. Эвакуация неисправных вооружения и техники к местам ремонта осуществлялась различными способами, без строгого соблюдения некоторых общепринятых принципов. Например, в обычном случае для бронетанковой техники действует принцип эвакуации "на себя", т.е. к местам ремонта машины эвакуируются средствами того звена войск, которое производит ремонт. ВО время боевых действий техник роты (заместитель командира роты по вооружению) при необходимости и возможности мог эвакуировать штатной боевой машиной неисправный объект в РЭГ батальона или полка, т.е. "от себя".
Не всегда неисправная техника подразделений эвакуировалась на СППМ. Иногда в район размещения бронегруппы из состава РЭГ высылались под охраной ремонтные бригады. Такой способ применялся при невозможности эвакуации или в том случае, когда затраты времени на буксировку неисправной машины были несоизмеримо больше времени устранения неисправности.
При всех перемещениях ремонтных и эвакуационных средств внутри района боевых действий первостепенным оставалось требование их сохранности. Если к началу перемещения коандного пункта на СППМ находилась не полностью восстановленная техника, принимались меры к тому, чтобы ремонтно-эвакуационные группы в полном составе и весь ремонтный фонд убыли в новый район вместе с КП и другими подразделениями. Только при невозможности эвакуации большого количества машин РЭГ оставались в прежнем районе для завершения работ под охраной мотострелкового взвода (роты). В этом случае создавалсь самостоятельная система наблюдения, оповещения, охраны и обороны.
Техническое обеспечение при завершении боевых действий и возвращении в пункты постоянной дислокации осуществлялось в целом также, как и при выдвижении в район боевых действий. Главная задача здесь -- "зачистка" района боевых действий и маршрутов возвращения, т.е. обязательная эвакуация всего, без исключения, ремонтного фонда в свои пункты дислокации или по крайней мере -- до ближайшего гарнизона или опорного пункта.
Специфические особенности имело восстановление автомобилей колонн подвоза материальных средств. Опыт показал практическую невозможность ремонта техники непосредственно на маршрутах. В условиях массовых перевозок невозможно было обеспечить охраной все останавливающиеся на маршрутах ремонтные группы. Поэтому в основу работы средств технического обеспечения транспортных колонн была положена эвакуация автомобильной техники до ближайшего гарнизона, пункта технической помощи или опорного пункта. В каждую колонну включалась ремоно-эвакуационная группа автомобильной службы в составе автотягача на 20-30 машин с жесткими буксирами, 2-3 резервных автомобилей с запасом имущества, горюче-смазочныех материалов, масла, воды, тормозной жидкости. Специальные мастерские со специалистами в РЭГ колонн обычно не влкючались. Неисправная техника эвакуировалась средствами РЭГ, а при нехватке для буксировки использовались другие машины колонн. Ремонт проводился на пунктах технической помощи и в пунктах дислокации частей, от которых формировалась колонна.
Для восстановления техники опорных пунктов на коммуникациях, как правило, использовались комплексные группы технического обеспечения, ситстематически выделяемые для оказания помощи экипажам рассредоточенных по маршрутам мелких подразделений. В состав этих групп включались специалисты-ремонтники с запасом военно-технического имущества. В ряде случаев формировались специальные ремонтно-эвакуационные группы, поочередно работавшие в опорных пунктах вдоль маршрута.
Управление техническим обеспечением являлось составной частью управления войсками. Основу его составляло решение командира на боевые действия, котрое определяло содержание мероприятий технического обеспечения и порядок их выполнения.
Периодически командующим армией и командирами других звеньев войск издавались приказы по организации технического обеспечения на планируемый период времени, например, на месяц. В приказах определялись главные задачи технического обеспечения, устанавливался объем мероприятий по поддержанию надежной работы вооружения и техники. Именно такие приказы составляли общую основу организации технического обеспечения на планируемый период. В качестве распорядительных документов издавались приказы или распоряжения по этим вопросам.
Боевые документы по техническому обеспечению разрабатывались по общепринятой форме, но зачастую носили упрощенный характер. Действительно, в сложных условиях боевых действий далеко не всегда можно заблаговременно определять точные места и сроки размещения, развертывания органов технического обеспечения и объем возлагаемых на них работ. Жесткая планово-приказная регламентация действий ремонтных и эвакуационных средств в непредсказуемых условиях неизбежно вступала бы в противоречие с реальной обстановкой. Во многих, особенно частных, операциях использование техники носило достаточно однотипный характер, например, выдвижение, действие в составе бронегрупп, перемещение в новый район и т.д. В пределах этих действий были наработаны определенные приемы и способы решения задач технического обеспечения, которые требовали творческой реализации в конкретных условиях.
Боевыми действиями войск в операции руководила оперативная группа, в состав которой входил помощник руководителя по вооружению. Им мог быть начальник технической службы, другие офицеры штатных органов управления техническим обеспечением или лично заместитель командира по вооружению.
Управление техническим обеспечением в ходе боевых действий осуществлялось с командного пункта, где находилась вся оперативная группа. Тыловые пункты управления практически не создавались -- они теряли смысл при совместном размещении командного пункта с подразделениями обеспечения и сокращенном составе органов управления.
Не создавались и самостоятельные радиосети технического обеспечения. Реальный объем информации вполне позволял ее передачу в сетях руководителя боевых действий.
В том виде, как это предписано соответствующими наставлениями, не создавались пункты технического наблюдения (ПТН -- батальонов и рот). Главная задача ПТН -- сбор первоначальной информации о состоянии техники непосредственно в ходе боя. Для выполнения этих функций ПТН в "классическом" бою должны, как правило, находиться непосредственно за боевыми порядками своих подразделений на удалении, обеспечивающем постоянную зрительную связь с ними. В условиях боевых действий в Афганистане должностные лица, обеспечивающие работу ПТН -- заместитель командира батальона по технической части (по вооружению), техники рот -- находились обычно с бронегруппами и непосредственно получали всю необходимую информацию о состоянии техники. При нахождении заместителя командира по технической части (по вооружению) в районе командного пункта информация ему о состоянии машин поступала по сети командира. В любом случае создание типового ПТН не имело смысла, а его самостоятельная работа была бы практически невозможна из-за угрозы уничтожения.
Опыт боевых действий в Афганистане подтвердил основные принципы организации технического обеспечения. Однако их конкретная реализация имела ряд существенных особенностей. Особенно ценным являлся опыт обеспечения автономных действий группировок войск. Пристального внимания заслуживает система эшелонирования запасов боеприпасов. Следует изучить и целесообразность конструктивного оборудования боевых машин приспособлениями для установки дополнительных запасов боеприпасов, воды, масла. В ходе боевых действий возросла значимость самостоятельной работы как штатных ремонтно-эвакуационных органов, так и временных формирований типа ремонтно-эвакуационных групп, которые были способны действовать одновременно на больших пространствах. Увеличилась гибкость системы обслуживания вооружения и боевой техники с сохранением ее общего планово-предупредительного порядка. Резко возросли требования к живучести органов технического обеспечения, которые в ряде случаев являлись объектами поражения для противника. Поэтому их охрана и оборона становилась одной из важных забот общевойсковых командиров.
2. Тыловое обеспечение
Боеготовность и боеспособность соединений, частей и подразделений 40-й армии во многом определялась качеством их тылового обеспечения -- материального, торгово-бытового, коммунально-эксплуатационного и финансового.
Основной задачей материального обеспечения являлось удовлетворение потребностей войск горюче-смазочными материалами, продовольствием и вещевым имуществом. Для ее решения в штатах соединений, частей и подразделений имелись соответствующие силы и средства: в дивизиях -- отдельные батальоны, в полках -- отдельные роты, в батальонах и дивизионах -- отдельные взводы материального обеспечения. На их оснащении находились различные образцы специальной техники.
Материальное обеспечение войск было связано с подвозом большого количества различного имущества. Он осуществлялся как к пунктам постоянной дислокации частей и подразделений, так и непосредственно на поле боя. Среднесуточный объем подвоза материальных средств составлял 2-3 тысячи тонн. Из них 60-65 процентов приходилось на горюче-смазочные материалы, 7 -- на боеприпасы, 20 -- на продовольствие и 8-13 -- на остальные грузы.
Доставка грузов к потребителям осуществлялась поэтапно. Подавляющая их часть с территории СССР железнодорожным и водным транспортом доставлялась вначале до перевалочных баз, располагавшихся в Пули-Хумри и Турачунди (схема ). Затем автомобильным транспортом они подавались на армейские склады в Шинданде и Кабуле, а оттуда -- на склады соединений и частей. Незначительная часть скоропортящихся грузов (5-8 процентов) доставлялась самолетами военно-транспортной авиации непосредственно в войска. В материальном обеспечении войск ведущая роль принадлежала автотранспорту. Авиационное и дизельное топливо подавалось по двум магистральным трубопроводам, проложенным по маршрутам Хайратон, Пули-Хумри, Баграм и Турагундин, Шинданд. Одна нить трубопровода постоянно работала на подаче авиационного топлива, вторая -- дизельного.
Опыт применения автомобильного транспорта показал, что лучшие результаты достигались при перевозке материальных средств ротными автомобильными колоннами на расстояние 200-250 км. К сожалению, простои машин под погрузкой и разгрузкой достигали 80 процентов времени нахождения их в рейсе. На этих операциях преобладал ручной труд.
Согласованная работа автомобильных колонн, грузоотправителей и получателей организовывалась в системе централизованного управления. Она включала центральный диспетчерский пункт, центры боевого управления, оперативные группы, а также диспетчерские пункты соединений и частей. Ежедневно для охраны и сопровождения колонн выделялось до 600 человек, 90 бронетранспортеров, 20 вертолетов, 140 зенитных установок. На каждые 10-15 автомашин выделялся один бронеобъект.
Материальное обеспечение подразделений при подготовке к боевым действиям организовывал командир батальона на основе плана тылового обеспечения части, который по возможности своевременно доводился до подразделений. Непосредственным лицом, отвечавшим за тыловое обеспечение батальона, был заместитель командира батальона по тылу, в подчинении которого находился взвод материального обеспечения. Техника тыла (специальные автомобили, цистерны, кухни) содержались в парке боевых машин. Запасы материальных средств батальона хранились на автомобилях и боевых машинах, реже в палатках или пещерах.
Подготовка тыла к предстоящему бою проводилась одновременно с подготовкой боевых подразделений в пунктах постоянной дислокации, как правило, в течение 10-12 дней и заканчивалась за 1-2 дня до выхода -- строевым смотром. Осуществлялись доукомплектование тыловых подразделений личным составом, транспортом, техникой, имуществом, горючим и другими материальными средствами. Укладывались грузы на автомобили, проводились занятия по боевой, специальной и политической подготовке с личным составом, техническое обслуживание, ремонт техники и специального оборудования. Объем, сроки и порядок осуществления работ зависели от характера боевой задачи батальона, состояния тыловых подразделений, наличия времени, особенностей местности и времени года.
До работников тыла в пределах необходимого доводились задачи по обеспечению предстоящего боя. Со всем личным составом тыловых подразделений проводились специальные занятия по действиям в горных условиях.
Материальное обеспечение батальона заключалось в своевременном и полном обеспечении подразделений и каждого военнослужащего всем необходимым для боя и жизни в любой обстановке. В батальоне создавались повышенные запасы материальных средств, постоянно пополняемые подвозом со складов старшего начальника. Они эшелонировались таким образом, чтобы в боевых машинах постоянно находились 3-5 сутодач сухого пайка и 2-2,5 боекомплекта боеприпасов. В транспорте батальона перевозилось до 7 сутодач продовольствия, один боекомплект боеприпасов, две заправки горючего, а также запас сухарей или свежего хлеба на 3-5 суток.
Стрелок-автоматчик мог иметь 8 снаряженных магазинов и до 1000 патронов россыпью, 4 ручные гранаты (две Ф-1, две РГ-5), 4 сигнальные ракеты, 2 сутодачи сухого пайка, 2 фляги с водой (2,5 литра), индивидуальную аптечку, 20 таблеток пантацида для обезараживания воды, шинель (куртку) и малую лопату. Общий вес такой экипировки достигал 32-33 кг.
Для перевозки и размещения такого количества материальных средств тыл батальона усиливался автотранспортом, заправочными средствами за счет старшего начальника.
Первостепенное значение приобретало создание повышенных запасов боеприпасов при вооружении (укладка их в танки, БМП, БТР). Практика показала, что в БМП можно перевозить для личного состава десанта мотострелков до 2,5 боекомплектов патронов в цинках, один боекомплект ручных гранат или один 82-мм миномет с расчетом и двумя боекомплектами мин в лотках. Значительная часть боеприпасов и имущества размещалась снаружи на броне.
Вся носимая и возимая тара заполнялась водой из расчета: одна канистра 920 л) и питьевой бачок (10 л) на каждую единицу техники (отделение), термос пищевой (12 л) -- на взвод. Кухонные котлы, пищевые бачки и резервуары РДВ-1500 заполнялись на роту, а автоцистерна (3000 л) на батальон. Это составляло 1,5-2 суточные нормы.
Дополнительные запасы повышали устойчивость снабжения материальными средствами и обеспечивали автономность боевых действий в течение 5-10 суток.
Для приема, хранения батальонных запасов горючего, доставки его в подразделения и заправки машин силами и средствами автомобильного отделения взвода материального обеспечения создавался заправочный пункт. Горючее и смазочные материалы доставлялись в батальон со складов старшего начальника автотопливозаправщиками. ГСМ перекачивались в имеющиеся емкости или сразу направлялись в роты для заправки техники. Горючее, подвезенное батальонным транспортом, хранилось в автозаправщиках и расходовалось по мере необходимости.
В обеспечении подразделений продовольствием имелся ряд существенных особенностей. Большие перепады температур, жаркий климат создавали сложные условия для хранения и транспортировки продовольствия. Это вынуждало обеспечивать подразделения в основном консервированными продуктами и пищевыми концентратами.
При обеспечении продуктами тыл батальона стремился создать запасы продовольствия, обладающего высокой калорийностью и легкоусваемого организмом. Муку поставляли как обычную, так и обогащенную витаминами группы "В". Для компенсирования недостатка йода в воде для приготовления пищи применялись йодированная соль, иногда морская рыба, картофель, крупы.
Личному составу, выполнявшему боевые задачи в отрыве от подразделений, выдавались суточные рационы питания "Горный летний" или "Горный зимний". Они содержали высокопитательные и легкоусвояемые продукты (мясные и мясо-растительные консервы, супы фруктовые с крупой, вторые овощные блюда с мясом, вторые крупяные блюда с мясом), соки плодовые и ягодные, молоко сгущеное с сахаром, карамель витаминизированную, лимонную кислоту. (Приложение 10).
Группы, расчеты и экипажи действовавшие в отрыве от главных сил батальона, обеспечивались переносным оборудованием для приготовления горячей пищи (КН-10), которое состояло из таганка с установкой двух судков для приготовления пищи, паяльной лампы и кухонного инвентаря. Оно укладывалось в специальную сумку с лямками и в походном положении могло прееноситься как рюкзак. С его помощью можно было приготовить обед на 10 человек за 30-40 минут.
Личный состав батальона в пункте постоянной дислокации питался горячей пищей приготавливаемой на походных прицепных кухнях КП-130, реже на стационарных печах. Для хранения скоропортящихся продуктов использовались изотермические контейнеры КИ-50.
Сложности вещевого обеспечения заключались в непрерывном изменении норм снабжения офицеров, сержантов и солдат. В начальный период войны из-за различий в форме одежды были большие потери командного состава. Со временем все военнослужащие стали обеспечиваться однообразной формой. Сменились и нормы снабжения личного состава с учетом повышенного износа обмундирования в горах. И все же до конца войны были перебои с обеспечением личного состава теплой специальной одеждой (плащевки, свитера, валенки, ватники). Не была решена проблема горной обуви -- легкой, износостойкой и защищающей от травм голеностопов. Большие перепады температур (дневных и ночных), особенно в горах, потребовали обеспечения личного состава теплой одеждой даже летом (спальными мешками, куртками и брюками утепленными, свитерами, подшлемниками).
Для своевременной замены вышедшего из строя вещевого имущества командиры стремились создать в подразделениях подменный фонд обмундирования, обуви и снаряжения, а также резерв постельного белья (10-12 процентов от численности личного состава). Однако этого зачастую оказывалось недостаточно, так как в горах износ обуви и обмундирования был значительно большим, чем в обычных условиях.
Размещение взвода обеспечения батальона осуществлялась в соответствии с решением командира батальона. А начальник штаба совместно с заместителем командира батальона по тылу непосредственно организовывали его размещение в колонне.
Выдвижение батальона в район боевых действий осуществлялось, как правило, ночью с таким расчетом, чтобы к рассвету занять исходное положение. При выдвижении из пунктов постоянной дислокации тыл следовал в походном порядке в хвосте колонны батальона. Для охраны и обороны его колонны, как правило, назначался мотострелковый взвод.
Дозаправка техники производилась на привалах. Личный состав питался по возможности горячей пищей. Но чаще -- сухим пайком или набором продуктов, который выдавался из расчета 300 граммов сухарей, 250 граммов мясных консервов, 250 граммов рыбных консервов, 30 граммов сахара, 4 грамма экстрата фруктового на одного человека.
Район расположения тыла выбирался в зависимости от характера местности ближе к командно-наблюдательному пункту батальона и площадке для посадки в вертолеты.
При выполнении боевой задачи в засаде все материальное обеспечение находилось при военнослужащих, действовавших в ее составе. Исключение составлял небольшой запас боеприпасов, продовольствия и воды у командира подразделения.
Своевременный подвоз материальных средств имел исключительно важное значение и составлял одну из главных задач тыла в ходе боевых действий. В условиях горно-пустынной местности схема подвоза "полк-батальон-рота-солдат" соблюдался редко. Запасы материальных средств со складов стремились доставлять силами и средствами старшего начальника непосредственно в подразделение. Из-за постоянной угрозы нападения мятежников на одиночные машины и небольшие колонны подвоз осуществлялся в основном ротными и сводными автомобильными колоннами, для охраны которых выделялись мотострелковые подразделения на БТР, БМП, а также вертолеты, с которыми старший колонны имел радиосвязь.
Активные действия противника на маршрутах движения автомобильных колонн требовали от офицеров тыла умения организовать отражение нападения и бой силами личного состава транспортных подразделений и выделенных для их охраны сил и средств.
Израсходованные в подразделениях запасы материальных средств подвозились по устным заявкам командиров рот и отдельных взводов, по приказу командира (начальника штаба) батальона. Для транспортировки чаще всего использовались БМП и БТР. Подвоз осуществлялся, в основном, в светлое время суток.
В труднодоступные районы доставка запасов материальных средств в батальон, роту осуществлялась транспортными вертолетами Ми-6, Ми-8, как посадочным способом, так и сбрасыванием грузов с высоты 5-30 метров и при скорости полета 20-70 км/час. Сбрасываемый груз заранее укладывали в ящики, заполненные на одну четверть ветошью, песком, или в парашютно-десантную тару с амортизаторами. Стрелковые боеприпасы и сухие пайки сбрасывались в стандартной укупорке, укрепленной металлической лентой. Доставка материальных средств вертолетами осуществлялась, как правило, в утренние часы -- с 5.00 до 10.00. Общий вес сбрасываемого груза в связи с разряженностью воздуха не превышал 400 кг.
В подразделения, действовавшие в засаде, доставка материальных средств была невозможна. Поэтому экипировке личного состава, здесь уделялось особое внимание. Например, усиленный мотострелковый взвод в составе трех отделений, расчетов пулемета Калашникова, автоматического гранатомета АГС-17 и 82-мм миномета "Поднос" кроме штатного оружия и снаряжения имел повышенный запас боеприпасов, пять-восемь радиостанций со сменными аккумуляторами, до 30 различных мин, несколько десятков бурдюков с водой и другое имущество. На каждого бойца и командира приходилось от 25 до 40 кг различной поклажи.
Так, при организации засады в декабре 1984 года в провинции гильменд силами парашютно-десантного взвода, запас боеприпасов составлял три боекомплекта, воды и продовольствия на 10 суток. Общий вес экипировки каждого военнослужащего достигал 40 кг. Группа была заброшена в заданный район вертолетами. До места засады -- 6 км. Прием пищи был организован утром, по возвращении с места засады, и вечером, перед выходом личного состава обратно. Воды выдавалось по одному литру в сутки на человека. В таких сложных условиях засада жила четверо суток, пока ожидаемая колонна машин не вышла на десантников. Она была ими уничтожена.
Если засада организовывалась только на одну ночь, большие запасы продовольствия не брались. Так, при проведении засады разведгруппой в провинции Кандагар в июле 1982 года на каждое огневое средство выдали два боекомплекта боеприпасов, а на каждого разведчика -- запас продовольствия и воды на трое суток. В результате вес поклажи удалось снизить до 20-25 кг на человека.
Исключительную трудность представляло материальное обеспечение тактических воздушных десантов. Вывозимый запас должен был обеспечить автономное ведение боевых действий в течение 5-6 суток. Количество боеприпасов и продовольствия, которые брал с собой личный состав зависели от продолжительности предстоящих действий. Опытные солдаты всегда предпочитали брать с собой только наиболее калорийное питание (сгущеное молоко, сухофрукты, сахар, консервированное мясо), а вместо мясорастительных консервов и каши -- боеприпасы. И это, как правило, выручало в тех случаях, когда боевые действия шли не по плану.
Так в октябре 1985 года юго-западнее Кандагара была обнаружена база мятежников и разработана операция по ее уничтожению. В ходе ее десантно-штурмовая рота, десантированная утром 13 октября прямо в расположение мятежников, целый день вела ожесточенный огневой бой. Главные силы, наступавшие с фронта, соединиться с ротой к вечеру не смогли. У десантников кончались боеприпасы. Все попытки доставить их вертолетами не увенчались успехом. Обстановка к ночи стала критической. Только благодаря ночной атаке десантников, в ходе которой удалось захватить базу и использовать трофейные оружие и боеприпасы, положение стабилизировалось. Не удайся атака, весь личный состав подразделения мог погибнуть из-за недостатка боеприпасов.
В марте 1982 года при подготовке к прочесыванию кишлака Арханхейль (провинция Парван) парашютно-десантный батальон получил три боекомплекта боеприпасов на руки и еще два боекомплекта были загружены дополнительно в боевые машины. Продовольствия было взято на трое суток. И это несмотря на то, что операцию планировали закончить в течение одного дня. Как показывает боевой опыт, такие запасы материальных средств были наиболее оптимальными.
В районе боевых действий снабжение личного состава горячей пищей осуществлялось с пункта хозяйственного довольствия, который развертывался рядом с командно-наблюдательным пунктом батальона. При невозможности своевременной доставки горячей пищи, личный состав использоал имевшийся у него сухой паек. Такая система снабжения обеспечивала нормальное боевое функционирование подразделений в течение трех-пяти суток.
Гораздо сложнее было осуществить материальное обеспечение войск, продолжительное время действовавших в отрыве от главных сил. В августе 1987 года разведывательно-десантная рота была заброшена на вертолетах на перевал для блокирования отхода крупной группировки мятежников. Там она находилась в течение 18 дней. Снабжение ее боеприпасами и продовольствием осуществлялось вертолетами один раз в три дня сбросом их с высоты 4-6 метров. Сухой паек и боеприпасы сбрасывались в укупорке, вода -- в герметично закрывающихся резервуарах и химических чулках, заполненных на 2/3 и тщательно завязанных. Чтобы не демаскировать себя десантники огонь не разводили. И в течение всех 18 суток они питались холодной пищей. По свидетельству участника этой операции, через 10 дней от нехватки витаминов у личного состава открылось кровотечение из десен.
Лучше решались вопросы обеспечения сторожевых застав и постов. Оно осуществлялось периодической подачей необходимых материальных средств с помощью автотранспорта или, как исключение, вертолетов.
Запасы боеприпасов, продовольствия и воды поддерживались на уровне, обеспечивающем возможность ведения боевых действий в течение 3-7 суток. Они составляли по боеприпасам -- 4-5 боекомплектов, по продовольствию -- 5-7 сутодач. Горячая пища готовилась на переносных кухнях МК-10 или МК-30. Питание личного состава было регулярным и достаточно каллорийным, поэтому случаи заболеваний были редкими.
Трудности возникали в обеспечении подразделений, совершавших марши на большое расстояние в составе автомобильных колонн. Для них создавались запасы боеприпасов -- 2,5-3 боекомплекта, а продовольствия -- из расчета обеспечения безостановочного прохождения колонны в оба конца маршрута. Но если колонна шла за получением материальных средств со складов старшего начальника, продовольствие на обратный путь получали на этих складах. Горячей пищей личный состав подразделения сопровождения и автомобилисты обеспечивались, как правило, на привале вечером. Во время движения в течение всего дня личный состав пользовался сухим пайком.
Участие советских войск в боевых действиях в Афганистане выдвинуло ряд острых проблем их материального обеспечения, значительная часть из которых так и осталась нерешенной.
Необходимость постоянного усиления подразделений различными огневыми средствами (минометами, расчетами АГС-17 и ПК, гранатометами) потребовало от тыловых органов подачи большого количества боеприпасов в самом широком ассортименте. Интенсивность ведения боевых действий вела к повышенному расходу боеприпасов. Это потребовало увеличения транспортных возможностей взвода обеспечения батальона и поставило вопрос о бронированных транспортных средствах подвоза боеприпасов и вывоза раненных, что на практике решено не было.
Серьезные недостатки были в обеспечении личного состава вещевым имуществом и снаряжением. Была введена единая офрма одежды для всех военнослужащих. Однако и эта форма ("афганка") не соответствовала требованиям, предъявляемым горными условиями местности. Она продувалась на ветру, быстро намокала, рвалась. Особенно много претензий было к обуви. Кирзовые ботинки изнашивались в течение одного месяца. Их кожанная подошва скользила, а шнурки не защищали от попадания во внутрь песка и мелкого гравия. Они, были очень тяжелы и не защищали голеностоп от травм. Поэтому личный состав предпочитал горные ботинки чехословацкого производства, поступавшие на снабжение афганской армии, или кроссовки, кеды, спортивные тапочки. Из обмундирования предпочтение отдавалось горному, включавшему штормовку и брюки на лямках. Этим обмундированием обеспечивались преимущественно разведывательные подразделения и десантники. Головной убор -- "афганка" -- также оказался не совсем удачен из-за короткого козырька. СОлнцезащитные очки выдавались только офицерам -- один раз на два года. Этого было явно недостаточно. Спальные ватные мешки были слишком громоздки. Они быстро намокали, плохо застегивались. Предпочтение отдавалось пакистанским пуховым спальникам на "липучкам", которые попадали в виде трофеев ми были большой редкостью.
Подсумки для магазинов и гранат были не удобны. Опыт заставил командиров организовать в ротах изготовление из брезента жилетов, для расположения в них восьми магазинов для АКМ и четырех гранат. Эти жилеты прикрывали грудную клетку и часть брюшной полости военнослужащего от осколков и пуль на излете, они были удобны для извлечения снаряженных магазинов и укладки пустых. Однако централизованное изготовление таких жилетов так и не было налажено.
Большие претензии предъявлялись и к отдельным элементам боевого снаряжения. Бронежилеты были очень тяжелы, неудобны в обращении и плохо защищали от пуль и осколков. Вещевой мешок оказался неудобным и малым по объему. Существовавшая саперная лопатка из-за большого черенка ограничивала подвижность военнослужащих внутри бронеобъектов.
В обеспечении продовольствием тоже были серьезные недостатки. Так до конца и не была отработана заброска в гарнизоны скоропортящихся продуктов и овощей. Оставалась проблема регулярного обеспечения горячей пищей подразделений, выполнявших боевые задачи в отрыве от главных сил.
Сухие пайки не имели средств для разогрева консервов и были ограниченного ассортимента (две банки мясорастительные, одна банка паштет), недостаточно калорийны, не витаминизированы. В последующем появились суточные рационы питания "Горный летний" и "Горный зимний", которые более полно удовлетворяли потребности войск. Однако витаминов военнослужащие получали по-прежнему недостаточно.
Опыт боевых действий показал, что наиболее оптимальный объем консервов -- банки по 50 и 100 граммов. Необходимо также разнообразие консервированных продуктов, что позволило бы употреблять в пищу одинаковые из них не чаще одного раза в три дня.
Для обезараживания воды применялись таблетки пантацида, эффективность воздействия которых на 1 л воды проявлялась только через 30 минут. Необходимо быстродействующее средство, которое отсутствовало.
В ряде случаев обеспечение материальными средствами подразделений было возможно только путем сброса их с вертолетов. Но специальной тары с амортизаторами для боеприпасов, продовольствия и воды было крайне мало. Поэтому остро стояла проблема разработки оптимальных конструкций контейнеров для транспортировки и сброса грузов с воздуха.
Торгово-бытовое обеспечение в соединениях, частях организовывалось для удовлетворения потребностей личного состава в некоторых видах промышленных и продовольственных товаров. Сеть магазинов была развернута только в пунктах постоянной дислокации частей и соединений. Выездная торговля на заставы и отдаленные точки не практиковалась.
Более полно услугами военной торговли пользовалось командование соединений и частей. Рядовой и сержантский состав из-за стесненности в средствах мог позволить купить только сладости и лимонад.
Несмотря на контроль за продажей товаров в военторгах со стороны командования, значительная часть ассортимента "уходила" в дуканы афганцев. Распределить "относительно справедливо" поступавшие в магазины военторга товары в полной мере нигде не удавалось.
Существовавшая система торгово-бытового обеспечения показала в Афганистане ее неподготовленность к решению задач в условиях войны. Она не только не удовлетворяла потребности военнослужащих, но и создавала нездоровые отношения в воинских коллективах.
Квартирно-эксплуатационное обеспечение в соединениях и частях организовывалось и осуществлялось в целях создания минимально необходимых жилищно-бытовых условий личному составу. Оно организовывалось заместителями командиров по тылу и осуществлялось, в основном, силами войск.
В пунктах постойнной дислокации офицерский состав размещался в сборно-шитовых модулях. Офицеры жили в комнатах по 4-8 человек. Практически все помещения были без кондиционеров. В палатках размещались солдаты, прапорщики и офицеры до командира роты включительно. В зимнее время палатки отапливались углем или дизельным топливом. Очень редко под жилье строились капитальные здания, материалы для которых поступали централизованно с территории СССР, а работы велись силами личного состава войск.
На сторожевых постах и заставах личный состав сооружал в первую очередь окопы и укрытия блиндажного типа, минировал подступы и подходы к посту (заставе), лишь затем начиналось обустройство и заготовка всеми доступными способами необходимых строительных материалов: цемента, досок, бревен, гвоздей и проволоки. Все это покупалось, выменивалось, подбиралось и только самая малая часть получалась со складов. При перемещении застав (постов) все строительные материалы, пригодные для повторного использования, забирались с собой к новому месту дислокации. Все это в целом создавало большие неудобства.
Финансовое обеспечение личного состава также имело ряд существенных недостатков. Денежное довольствие военнослужащим выплачивалось в двух видах: часть его в Афганистане они получали в специальных чеках Внешпосылторга, другая часть начислялась в рублях, которые поступали на личные счета солдат и офицеров в Союзе. Оклады были очень незначительными. Старшие офицеры получали 300-350 чеков, младшие 230-275 чеков, прапорщики 230-260 чеков, солдаты и сержанты, в зависимости от должности, получали от 9 до 18 чеков в месяц. В последние годы войны при увольнении в запас личному составу срочной службы выплачивалось по 100 рублей каждому.
За два года непрерывного пребывания на театре военных действий младший офицер (командир взвода, роты) мог максимально скопить 5 тысяч чеков, а старший -- 7 тысяч. Этого было недостаточно даже для приобретения автомобиля марки "Жигули". Солдат и сержант срочной службы "зарабатывал" в лучшем случае на джинсы.
Военнослужащие получали одноразовые денежные компенсации за полученные ранения, но сумма их была смехотворно мала. За легкое ранение -- в размере одного месячного оклада, за среднее -- двух, за тяжелое -- три месячных оклада.
При установлении денежного довольствия царил принцип уравниловки. Все военнослужащие, как постоянно участвовавшие в боевых действиях, так и тыловые работники, ни разу не ходившие на операции, получали одинаковые оклады. Едва ли можно считать справедливым, что официантки в столовых военторга, расположенных в центре Кабула, получали оклады, которые были не меньшими, чем у младших офицеров, которые постоянно участвовали в боевых действиях, рискуя при этом жизнью. Такое отношение к материальному стимулированию безусловно не способствовало поднятию престижности службы в боевых подразделениях. Денежное довольствие тех, кто служил в Союзе, и тех, кто воевал в Афганистане, практически ничем не отличалось.
3. Медицинское обеспечение
Пребывание ограниченного контингента советских войск в Афганистане было сопряжено с большим риском для здоровья и жизни военнослужащих. Это объяснялось не только постоянными боевыми действиями, но и крайне сложной географической, климатической и санитарно-эпидемиологической обстановкой. Длительное пребывание военнослужащих в горах на высоте 1500-1800 м и более способствовало возникновению горной болезни. Высокая температура, достигавшая в дневное время летом 45-60 градусов в тени, и низкая температура в ночное время, а также зимой, приводили к перегреванию и обезвоживанию организма или же к переохлаждению и обморожениям.
Труднодоступная местность, слабое и неравномерное развитие сети дорог, небольшая оперативная емкость и разобщенность межгорных долин, ущелий, отсутствие мостов через реки, резко ограничивали возможность маневра силами и средствами медицинской службы, что значительно затрудняло розыск, оказание первой медицинской помощи и вынос раненых.
Большое количество ядовитых змей требовало обеспечивать противозмеиными сыворотками для профилактики укусов.
Сложная санитарно-эпидемиологическая обстановка на территории страны, распространение среди местного населения острых кишечных и тифо-парафитозных заболеваний, вирусного гепатита, туберкулеза, проказы, малярии, ветряной оспы существенно влияли на заболеваемость личного состава.
Вспышкам заболеваемости в немалой степени способствовала и высокая концентрация войск. Так, в период подготовки к выводу первых шести полков советских войск с территории Афганистана осенью 1986 года, временное скопление личного состава в одном районе послужило толчком для высокой заболеваемости вирусным гепатитом. Количество больных резко возросло, лечебные учреждения работали с трех-четырех-кратной перегрузкой. Даже соматические подразделения военных полевых многопрофильных госпиталей (терапевтическое, неврологическое, глазное, ЛОР и т.д. отделения и их штат, за исключением хирургического отделения и отделения анестезиологии и интенсивной терапии), были временно перепрофилированы в инфекционные отделения.
Обычно же оказание квалифицированной медицинской помощи проводилось в медицинских подразделениях отдельного медицинского батальона. Это обязывало медицинскую службу дивизий и бригад постоянно изучать и определять санитарно-эпидемиологическую обстановку, выявлять и ликвидировать очаги инфекции, проводить соответствующие профилактические мероприятия, снижающие возможность заболеваемости личного состава.
Большую сложность в решении задач медицинского обеспечения создавала слаборазвитая государственная система здравоохранения Афганистана, бичем которой были острый дефицит медицинских кадров, низкий уровень их профессиональной подготовленности и недостаточное материально-техническое оснащение. Например, трех-четырех месячная подготовка на базе центрального афганского госпиталя в городе Кабуле по объему и времени соответствовавшая уровню подготовки санитарных инструкторов, давала право на получения офицерских званий и занятие лечебной деятельностью. Врачеванием занимались и национальные кадры, имевшие ветеринарное образование. Так, начальником шинданского госпиталя в провинции Фарах был ветеринар по образованию, имевший воинское звание старший капитан. Поэтому медицинской службе советских войск, в особенности специалистам отдельных медицинских батальонов и военных полевых госпиталей, постоянно приходилось оказывать консультативную помощь местному населению в проведении лабораторного, инструментального, электрокардиографического и рентгенологического исследования, а также снабжать местные лечебные учреждения медикаментами, перевязочными материалами и мединструментами.
По ходатайству афганского командования отдельные афганские военнослужащие и члены их семей проходили обследование и лечение в военно-полевых госпиталях и отдельных медицинских батальонах 40-й армии. Все это накладывало на медицинскую службу дополнительные обязанности, расширяло масштабы и повышало интенсивность ее работы, а следовательно, снижало качество проводимых мероприятий.
При ведении боевых действий основными задачами медицинской службы являлись: розыск, оказание первой медицинской помощи, сбор и вывоз (вынос) пострадавших с поля боя; участие в эвакуации пораженных из очагов массовых санитарных потерь; эвакуация раненных и больных из подразделений и частей на медицинские пункты полков (МПП) и в отдельный медицинский батальон (ОмедБ); временная госпитализация в медицинском батальоне нетранспортабельных раненных и больных; лечение в ОМедБ легкораненых и легкобольных со сроками выздоровления до 5-10 суток; усиление медслужбы частей дивизии, подразделений полков личным составом, санитарным транспортом и медимуществом; охрана и оборона подразделений медслужбы; медицинская разведка в полосе действий (районе расположения) дивизии; обеспечение частей дивизии медицинским имуществом.
Для выполнения указанных задач привлекались все силы и средства медицинской службы частей и соединений. Однако характер, объем и содержание мероприятий, которые возлагались на конкретные медицинские подразделения и части войсковой медицинской службы были различные.
Так, первая медицинская, доврачебная и первая врачебная помощь раненым и больным, а также их сбор и эвакуация до медицинского пункта полка возлагалась на медслужбу полка. Медицинский батальон своими средствами лишь содействовал решению этих задач. Эвакуация раненых и больных из частей, а также оказание им квалифицированной медпомощи возлагалась на отдельные медицинские батальоны и военные полевые госпитали.
Медицинская служба полков включала стрелков-санитаров взводов, санинструкторов мотострелковых рот, медицинские пункты мотострелковых и танковых батальонов, медицинский пункт полка, а также санинструкторов и фельдшеров подразделений полка, не входивших в состав его батальонов.
В условиях боевых действий медицинская служба мотострелкового полка выполняла наиболее значительный объем работ по медицинскому обеспечению войск и располагала для этого силами и средствами. Она играла ведущую роль в проведении розыска и сбора раненых, их вывоза (выноса) с поля боя, оказания первой медицинской и доврачебной помощи, эвакуации на этап квалифицированной хирургической помощи в отдельный медицинский батальон или военный полевой многопрофильный госпиталь.
Для оказания квалифицированной медицинской помощи раненым и больным были развернуты отдельные медицинские батальоны и военные полевые многопрофильные и инфекционные госпитали, расположенные в местах основного сосредоточения войск с центром оказания специализированной помощи в Кабуле. Всего существовало семь мест сосредоточения лечебных учреждений на территории Афганистана (схема ). Это прежде всего Кабул, где находились военный госпиталь на 400 коек и военный инфекционный госпиталь на 500 коек, условно называемые центральными. В этих госпиталях лечились наиболее тяжелые и сложные больные, доставленные самолетами Ан26М "Спасатель" и вертолетами Ми-8 "Биссектриса" со всей территории Афганистана.
В Кабуле же находились военная и военная стоматологическая поликлиники, единственная станция переливания крови с филиалом в военно-полевом многопрофильном госпитале в Шинданде, патологоанатомическая (ПАЛ) и судебно-медицинская лаборатория. Оттуда на самолетах Ан-12 названных "Черными тюльпанами", отправлялись на Родину тела погибших советских воинов. Кроме того, в Кабуле располагались также санитарно-эпидемиологический отряд, осуществлявший санитарный и эпидемиологический контроль и проводивший медицинскую разведку, и медицинский склад.
Вторым по величине центром сосредоточения медицинских учреждений был город Шиндант в провинции Фарах. Он был связан с хорошо оборудованными аэродромом, имевшим бетонное покрытие взлетной полосы. Это позволило проводить бесперебойное снабжение войск и осуществлять эвакуацию раненых и больных в кабульские госпитали и непосредственно в Советский Союз. Там располагался военный полевой многопрофильный госпиталь на 350 коек.
Все военные полевые госпитали наряду с хирургическим, терапевтическим, неврологическим отделениями имели до шести инфекционных отделений.
В Шинданде находились также отдельный медицинский батальон, санитарно-эпидемиологический отряд (СЭО), медицинский склад, подвижный стоматологический кабинет.
В Кандагаре располагался военный полевой многопрофильный госпиталь на 175 коек, и медицинская рота бригады.
Медицинская служба в Кундузе была представлена военным полевым инфекционным госпиталем на 150 коек. Лечение соматических больных в этом гарнизоне осуществлялось в отдельном медицинском батальоне. Там же имелся подвижный стоматологический кабинет, подвижный рентгенологический кабинет и санитарно-эпидемиологический отряд.
В Пули-Хумри располагался военный полевой многопрофильный госпиталь на 200 коек и медицинский склад.
В Баграме находились инфекционный госпиталь на 400 коек, центр выздоравливающих, который мог обеспечить в период эпидемий до 1000 коек, а также отдельный медицинский батальон.
В Джелалабаде был развернут военный полевой инфекционный госпиталь на 200 коек. Помощь соматическим больным оказывалась медицинской ротой мотострелковой бригады. Все лечебные учреждения были хорошо оснащены медицинской аппаратурой, инструментарием для выполнения сложных хирургических вмешательств.
Медицинская служба 40-й армии располагала необходимым имуществом и оборудованием, обеспечивающим применение современных методов обследования военнослужащих и проведения мероприятий по профилактике заболеваний и поражений, оказанию медицинской помощи раненым и больным и их лечению.
В полевых условиях широко использовалось медицинское имущество, сосредоточенное в специальных комплектах. В их состав входили различные перевязочные средства, шины, медикаменты для лечения раненых и обмороженных, аптека-амбулатория, перевязочная и операционная. На оснащении войсковой медицинской службы состояли дезинфекционно-душевые автомобили, стерилизационно-дистилляционные установки, автоперевязочные, а также автолаборатории, электростанции, средства связи и т.д.
Для переноски раненых применялись унифицированные санитарные носилки. Для эвакуации раненых и больных непосредственно с поля боя использовались бронетранспортеры, БМП, а также колесные санитарные транспортеры ЛУАЗ-967 мк.
Дальнейшая транспортировка раненых и больных осуществлялась санитарными автомобилями УАЗ-452А или АС-66. Для экстренной эвакуации тяжелораненых с отдаленных мест медицинская служба располагала восемью специальными вертолетами Ми-8 "Биссектриса".
Транспортировка раненых и больных с этапа квалифицированной медицинской помощи осуществлялась также двумя самолетами Ан-26М "Спасатель", оборудование которых позволяло оказывать хирургическую помощь и проводить интенсивную терапию во время полета. В штате самолета "Спасатель" были врач-анестезиолог и медицинская сестра-анестезистка. Эваковместимость транспортных средств приведена в приложении 11.
С личным составом медицинской службы частей постоянно проводились занятия и беседы с привлечением врачей-специалистов. Отрабатывались вопросы оказания само- и взаимопомощи, профилактики желудочно-кишечных заболеваний, личной гигиены и питьевого режима. С назначенными во взводах внештатными санитарами-носильщиками отрабатывались приемы наложения повязок, жгутов и шин раненым, применения обезболивающих средств и порядка эвакуации.
Условия ведения боевых действий в горной и горно-пустынной местности требовали заблаговременной подготовки медицинской службы. Содержание и объем лечебно-эвакуационных мероприятий определялся величиной и структурой потерь, динамикой их возникновения. Боевые повреждения составляли 69,7 процента, небоевые -- 30,3 процента. Среднесуточные санитарные потери мотострелковых дивизий составляли 0,2-1 процент ранеными от численного состава. Заболеваемость колебалась в пределах 0,3-0,6 процента, была относительно постоянной и не зависела от характера действий войск.
При многократном анализе боевой паталогии было выявлено, что до 10-15, а иногда и более процентов травм возникало в результате личной неосторожности при обращении с оружием, аварий и катастроф автомобильного транспорта, террористических актов, у 0,8 процента раненых наблюдались острые реактивные состояния, а у 2-3 процентов -- различные психические отклонения. Грамотно оперируя данными цифрами, начальник медицинской службы дивизии или полка мог уже до начала боевых действий предположительно определить возможные санитарные потери.
С началом боевых действий и в ходе их, самостоятельно действующие батальоны, как правило, усиливались врачом и санитарным транспортом, а также необходимым имуществом из медицинского пункта полка. Группировка же в составе до двух и более батальонов усилилась врачем-хирургом, автоперевязочной и другими средствами из отдельного медицинского батальона, необходимыми для оказания неотложной квалифицированной помощи.
Исход ранений и заболеваний во многом зависел от сроков эвакуации пострадавших с поля боя на этапы квалифицированной хирургической помощи. По сравнению с периодом Великой Отечественной войны сроки эвакуации существенно сократились. Если в годы минувшей войны 61,7 процента раненых доставлялись в дивизионный медицинский пункт (ДМП) и хирургический полевой подвижный госпиталь (ХППГ) в первые 6 часов после травмы, то в Афганистане в эти сроки поступало 90 процентов пораженных. Только 2 процента раненых были доставлены позже одних суток, что, как правило, обусловлено сложностью оперативно-тактической обстановки.
В период подготовки к боевым действиям каждый военнослужащий обеспечивался двумя перевязочными пакетами, а на каждых трех- четырех человек выдавался резиновый жгут. При оказании само- и взаимопомощи использовались эти пакеты и шприц-тюбики с промедолом, а также имущество медицинских сумок санитарных инструкторов рот и стрелков-санитаров взводов: перевязочные средства, обезболивающие препараты и антидоты в шприц-тюбиках, радиозащитный препарат, кровоостанавливающий жгут, трубка для искусственного дыхания.
Организацию лечебно-эвакуационных мероприятий на поле боя осуществлял санитарный инструктор роты или фельдшер батальонА. Они оказывали медицинскую помощь тяжелораненым, при необходимости накладывали шины из табельных и подручных средств, повторно вводили обезболивающие препараты.
Особое внимание уделялось организации розыска, сбора и выноса с поля боя раненых. Для этого в каждой роте выделялись бронетранспортеры или боевые машины пехоты, а в каждом взводе были заранее подготовлены два-три звена санитаров-носильщиков. В местах выхода транспорта на автомобильную дорогу развертывался батальонный, а при массовых поступлениях раненых -- полковой медицинский пункты.
Наиболее эффективным средством эвакуации раненых и больных был авиационный транспорт. Для этого кроме вертолетов специального назначения Ми-8 "Биссектриса" использовались также вертолеты поисково-спасательной службы и огневой поддержки. С борттехниками вертолетов перед каждым боевым вылетом, как правило, врачом части проводились занятия по оказанию первой медицинской помощи. Опыт боевых действий показал, что эвакуация вертолетами может производиться в самых сложных условиях боя и местности. Даже если посадка вертолетов была невозможной, прием раненых проводился из положения зависания.
Раненые с поля боя по возможности эвакуировались на ближайшие аэродромы и в районы, где развертывались отдельные медицинские батальоны (роты), а часто -- непосредственно в военные госпитали. В остальных случаях первая врачебная помощь в полном объеме оказывалась на медицинском пункте полка. На всех поступивших туда раненых заводилась первичная медицинская карточка, которая передавалась вместе с раненым на следующие этапы медицинской эвакуации.
Легкораненые и больные со сроками лечения до 5-7 суток после врачебного осмотра и оказания необходимой медицинской помощи могли быть оставлены на медицинском пункте полка до полного выздоровления. Остальные направлялись в отдельные медицинские батальоны и военные полевые госпитали.
В жаркое время осуществлялись мероприятия по борьбе с обезвоживанием организма: обильное питье, парентеральное введение специальных растворов. Общая суточная потребность в жидкости на одного раненого составляла 7-10 литров.
В зимний период для предотвращения обморожений в ротах оборудовались пункты обогрева из расчета 1/3 численности личного состава. Там устанавливались печи и создавались запасы угля и дров.
Медицинское обеспечение играло важную роль в жизни Ограниченного контингента советских войск в Афганистане, в решении им боевых задач. В целом его мероприятия удовлетворяли запросы войск. В то же время ряд вопросов оставался до конца не решенным. Они были связаны, прежде всего, с профилактикой различных заболеваний, быстротой и качеством оказания первой медицинской помощи.
Таким образом, техническое и тыловое обеспечение советских войск в Афганистане прошло серьезную и всестороннюю проверку. По ряду вопросов оно, к сожалению, оказалось на должной высоте. Существовали серьезные недостатки, которые отрицательно влияли на жизнь войск и результаты их боевой деятельности. Большинство их были вызваны слабой материально-технической базой служб технического и тылового обеспечения, недостаточной подготовкой их личного состава. Все это требует серьезной оценки и выводов на будущее.
Заключение
Для советских войск война в Афганистане завершилась их полным выводом из страны 15 февраля 1989 года. Это был результат политики национального примирения, начатой афганским руководством в 1986 году. Первым практическим шагом в этом направлении стал вывод в октябре 1986 года из Афганистана шести советских полков. 3 января 1987 года была принята декларация Ревсовета Афганистана "О национальном примирении", которая предусматривала свертывание активных боевых действий советских и правительственных войск и урегулирование положения в стране за столом переговоров. С этого времени Генераольный штаб Вооруженных Сил СССР приступил к планированию вывода войск 40-й армии на территорию Советского Союза.
Завершающей международной акцией в решении афганского вопроса явилось подписание в Женеве 14 апреля 1988 года Соглашения по Афганистану министрами иностранных дел четырех заинтересованных стран: Афганистана, Пакистана, Советского Союза и США. За неделю до этого министр обороны СССР подписал директиву на вывод войск, который должен был пройти в период с 15 мая 1988 года по 15 февраля 1989 года. Принятые обязательства Советский Союз выполнил полностью.
Весь период пребывания Советских войск в Афганистане красноречиво свидетельствует о недостаточном политическом обеспечении этой акции со стороны правительства СССР. Высшим военно-политическим руководством страны не были учтены исторические, религиозные и национальные особенности афганистана, которые затем выступили в качестве важнейших факторов, предопределявших затяжной и крайне ожесточенный характер вооруженной борьбы. Теперь совершенно очевидно, что при принятии решения о вводе советских войск в эту страну не учитывали, что народ, за плечами которого была многовековая история борьбы с различными завоевателями, не сможет смотреть на вооруженного пришельца иначе, как на иноземного оккупанта. Если же этот пришелец к тому же не мусульманин, то к национальной неприязни добавилась религиозная. Обе эти силы были способны мобилизоать на сопротивление огромные людские массы, с которыми в свое время не смогли справиться английские завоеватели и с которым пришлось встретиться в Афганистане советским войскам.
Серьезной ошибкой со стороны советского командования было то, что первоначально значительную часть личного состава соединений и частей 40-й армии составляли представители среднеазиатских народов (узбеки, таджики, туркмены). Надежды командования на то, что воины этих национальностей найдут большее понимание у жителей Афганистана, себя на оправдали. Пуштунские племена, ставшие активным звеном антиправительственного движения, исторически всегда враждовали с нацменьшинствами севера, и появление узбеков, таджиков и туркмен из чужой страны только усилило национальные разногласия, еще больше раздуло пламя войны, в которую, кроме афганцев, оказались втянутыми сотни тысяч советских людей.
По пространственному размаху, количеству привлекавшихся сил и средств война в Афганистане относится к разряду локальных войн, а по характеру использования сил и средств вооруженной борьбы, способам действий войск сторон она входит в число локальных войн особой группы. Это объясняется тем, что регулярным формированием советских и правительственных войск, имевшим на оснащении все виды оружия (за исключением ядерного) и боевой техники, противостояли иррегулярные воинские формирования оппозиции, вооруженные не только новым, но и устаревшим, преимущественно стрелковым и легким артиллерийским вооружением, крайне незначительным количеством боевой техники, не имевшие авиации. Боевые действия фактически велись на территории всей страны при отсутствии четко обозначенной линии фронта в форме контрпартизанских действий со стороны советских и правительственных войск и партизанской борьбы со стороны войск оппозиции. Все это постоянно выступало в качестве важнейшего фактора, определявшего характер войны и влиявшего на формирование и развитие военного искусства советских войск в Афганистане.
Война в Афганистане дала советским войскам фактически первый значительный опыт подготовки ведения операций и боев против иррегулярных партизанских формирований в условиях горно-пустынной местности. Оперативное искусство формировалось в ходе многочисленных крупномасштабных наступательных операций войск 40-й армии, в которых участвовали соединения и части различных родов войск и специальных войск, а также правительственные войска Афганистана. При этом они вели наступление в полосе до 60 км на глубину до 220 км со средним темпом 5-6 км в сутки.
Новым в оперативном искусстве советских войск в Афганистане стали операции, проводившиеся ограниченными силами для решения частных оперативных задач. Они готовились и проводились под руководством командующего и штаба 40-й армии с привлечением отдельных частей и подразделений различных родов войск и специальных войск и имели меньший размах и более короткую продолжительность, чем крупномасштабные операции. Результативность их была достаточно высокой.
Несмотря на ряд проведенных крупномасштабных операций, для ограниченного контингента советских войск война в Афганистане была ВОЙНОЙ ТАКТИКИ. Основными базовыми формированиями, решавшими конкретные боевые задачи, были полк и батальон, которые по мере необходимости усиливались подразделениями танков, артиллерии, инженерных, химических войск, армейской авиации. Практически каждый бой носил общевойсковой характер и требовал тщательной и всесторонней подготовки командиров и штабов всех степеней.
Контрпартизанский характер борьбы и сложный рельеф местности предопределили особенности тактики советских войск в Афганистане, где проведение классических наступательных и оборонительных боев, как правило, было невозможным. Основными способами ведения боевых действий были рейды, блокирование и прочесывание, засады, а также проводка и сопровождение колонн.
Рейдовые действия являлись наиболее "чистой" развновидностью наступательного боя. Они осуществлялись силами рейдового отряда, состоявшего из одного-двух усиленных батальонов, по заранее заданному маршруту или направлению на большую глубину в целях обнаружения или уничтожения находившегося там противника. Опыт войны показал, что эффективность этого способа боевых действий зачастую была невысокой. В большинстве случаев он проводил не к уничтожению, а к вытеснению противника с занимаемых им рейдов.
Необычным для современного советского военного искусства способом боевых действий, получившим широкое распространение в Афганистане, было блокирование и прочесывание. Оно представляло собой сочетание оборонительных и наступательных действий войск, осуществлявшихся по единому плану с целью разгрома противника в заранее намеченном районе. Для выполнения этой задачи требовались значительные силы -- от пяти до восьми мотострелковых (пехотных) батальонов, усиленных подразделениями танков, артиллерии, химических войск, а также воздушно-десантными и десантно-штурмовыми подразделениями, боевыми и транспортными вертолетами. Успех боя в значительной степени определялся действиями блокирующих подразделений, которые по возможности внезапно перекрывали наиболее вероятные пути отхода противника, тем самым вынуждая его принимать бой в невыгодных условиях. В случае успеха блокирования прочесывание по своей подготовке и ведению максимально приближалось к классическому наступлению на поспешно занятую оборону. Оно, как правило, давало хорошие результаты, а иногда приводило к окружению и полному уничтожению противника.
В ряде случаев блокирование и прочесывание выступали как самостоятельные способы решения боевых задач. Блокирование применялось с целью охраны важнейших участников государственной границы или удержания тактически важных районов местности и представляло собой разновидность оборонительного боя. Оно организовывалось на продолжительное время (от нескольких недель до нескольких месяцев), требовало большей затраты сил и средств, но не всегда приводило к желаемым результатам. Противник, хорошо знавший местность, как правило, находил обходные пути, а силы блокирования несли значительные потери, подвергаясь постоянному внезапному воздействию врага в районах обороны и на коммуникациях. Прочесывание в качестве самостоятельного способа действий советских войск проводилось редко и то только против незначительных сил. Эффективность его зачастую была крайне низкой.
Засады, как самостоятельный способ боевых действий, применялись для выполнения разведывательных задач, а также в целях вопрещения пополнения формирований оппозиции личным составом, оружием, боеприпасами, продовольствием и другими материальными средствами из сопредельных государств. Для их проведения выделялось от взвода до батальона из состава мотострелковых, парашютно-десантных или десантно-штурмовых частей. Результативность хорошо подготовленных засад была достаточно высокой. Они позволяли получать необходимые разведсведения, осуществлять контроль за основными коммуникациями врага, наносить противнику существенные людские потери и материальный ущерб.
Советские войска вынуждены были вести боевые действия при проводке и сопровождении колонн, которые поставляли грузы для войск и мирного населения с территории СССР, а также в пределах самого Афганистана и являлись основными объектами для нападения мятежников. Для выполнения этой задачи выделялось до мотострелковой роты, которая, как правило, усиливалась подразделениями саперов, огнеметчиков, ЗСУ и тягачами. На маршруте следования эти силы тесно взаимодействовали с подразделениями дорожно-комендантской службы и боевыми вертолетами. В бой они вступали с ходу, зачастую в невыгодной для себя тактической обстановке, чаще всего по частям. Это приводило к значительным потерям на дорогах.
Боевые действия в Афганистане велись не только мотострелковыми, но и другими родами войск. Артиллерия широко применялась во всех видах боя. Использование большого количества самых разнообразных систем позволяло вести практически все виды огня и достигать эффективного поражения противника. Кроме того, артиллерия нередко применялась для задымления местности и освещения ее в ночное время. Опыт боевых действий выявил недостатки в подготовке командиров мотострелковых подразделений к управлению огнем приданной им артиллерии.
Самостоятельные действия частей и подразделений танковых войск в Афганистане практически не применялись. В то же время танковые взводы и роты постоянно действовали в составе мотострелковых подразделений и частей, выполнявших различные боевые задачи.
Подразделения воздушно-десантных и десантно-штурмовых войск успешно применялись для внезапных самостоятельных действий в отдаленных и труднодоступных районах в целях разгрома воинских формирований и баз противника, а также для совместных действий с мотострелковыми подразделениями и частями, наступавшими с фронта. Боевая практика доказала высокую эффективность хорошо подготовленных и умело проведенных действий этих войск. В то же время она вскрыла ряд серьезных недостатков в обучении и оснащении десантников.
Сложный рельеф местности и партизанский характер ведения войны со стороны противника обусловили исключительно высокую роль армейской авиации в решении боевых задач ограниченным контингентом советских войск в Афганистане. На нее же возлагался комплекс задач технического и тылового обеспечения. С первых дней войны вертолеты стали ее неотъемлемым атрибутом, настоящим другом наземных войск, а нередко и их единственной надеждой и спасителем. В то же время при анализе полученного боевого опыта были вскрыты серьезные недостатки в подготовке авиаторов и материальной базы к действиям в сложных физико-географических условиях. Была выявлена крайне слабая обученность общевойсковых командиров и штабов по организации и поддержанию взаимодействия с армейской авиацией на поле боя.
Важнейшим условием достижения успеха в операциях и боях в Афганистане было боевое обеспечение войск. Среди его видов ведущее место отводилось разведке. В условиях контрпартизанской борьбы она была не только средством обеспечения войск, но и фактором, определявшим их боевой потенциал, способность эффективно использовать возможности всего имевшегося арсенала средств вооруженной борьбы. Боевой опыт показал, что при подготовке к операциям и боям наибольший объем разведданных поступал от агентурной (до 65 процентов), а в ходе боевых действий -- от войсковой разведки (до 40 процентов). Наиболее эффективным способом ведения войсковой разведки были засады, дававшие 80-90 процентов достоверной развединформации о противнике. Новым эффективным средством стала разведывательно-сигнальная аппаратура, широко применявшаяся в горно-пустынной местности. И все же информированность командиров и штабов о противнике зачастую была недостаточной, что в значительной степени снижало результативность боевых действий войск.
Инженерное обеспечение было направлено на ведение разведки, преодоление минно-взрывных заграждений, нанесение противнику потерь различными инженерными боеприпасами, фортификационное оборудование позиций и районов, занимаемых советскими войсками. Постоянными задачами инженерных частей и подразделений являлись подготовка и содержание тысяч километров горных дорог, сотен мостов и переправ, а также обеспечение войск водой. Боевой опыт показал, что решая все эти задачи, инженерные войска постоянно испытывали трудности материального характера, резко снижавшие их потенциальные возможности.
Химическое обеспечение боевых действий войск в основном сводилось к применению зажигательных веществ и дымов. Опыт показал, что зажигательные вещества в условиях гор были эффективным средством поражения противника. Дымы в значительной степени способствовали маскировке войск, снижали потери личного состава и боевой техники.
Длительное пребывание советских войск в Афганистане в значительной степени повысило роль технического и тылового обеспечения не только при решении оперативно-боевых задач, но и в повседневной жизни соединений и частей 40-й армии. Сложные физико-географические условия страны пребывания обусловили повышенный износ вооружения и боевой техники, для своевременного восстановления которых не всегда хватало необходимых сил и средств. Не до конца был решен вопрос эвакуации поврежденных машин с поля боя и ремонта их в полевых условиях.
Серьезные недостатки были вскрыты в материальном обеспечении советских войск, особенно по вопросам продовольственного и вещевого имущества, виды и нормы которых не соответствовали условиям ведения боевых действий в Афганистане. Не был решен вопрос достойной оплаты ратного труда личного состава.
Большие трудности возникли в медицинском обеспечении войск, задачи которого приходилось решать с учетом не только интенсивности и характера боевых действий, но также исключительно сложной санитарно-эпидемической обстановкой страны. Нередки были случаи, когда даже после напряженных боев количество больных в частях и подразделениях значительно превышало количество раненых.
Война не прошла бесследно для советского народа и его Вооруженных Сил. По данным Международного Института Стратегических исследований, СССР ежедневно тратил на Афганистан около 15 млн. долларов США. Через горнило войны в составе войск 40-й армии и советнического аппарата прошло 525,5 тыс. генералов, офицеров, сержантов, солдат, рабочих и служащих Советской Армии. Велики были потери. По состоянию на 15 февраля 1989 года они составили 13833 убитых и умерших от ран, 49985 раненных и 311 пропавших без вести. Таким образом, погиб, получил ранение или пропал без вести каждый восьмой побывавший в Афганистане.
Определенный интерес представляет количественный и качественный анализ потерь, отражающий специфику ведения боевых действий в различные годы войны в Афганистане (приложение 12). Как свидетельствуют данные таблицы, наибольшие потери советских войск пришлись на 1980-1985 гг. 9в среднем около 8240 человек в год). В последующем они снизились в 2-3 раза. Однако, значительными были потери и в первые дни ввода войск. Так, если в самый тяжелый 1984 год войска 40-й армии ежедневно теряли убитыми и раненными в среднем 26 человек, то в период с 26 по 31 декабря 1979 г. потери составляли в среднем 69 человек в день.
Специфические условия войны в Афганистане предопределили сравнительно высокий процент небоевых потерь, а также потерь среди офицерского состава. Небоевые потери советских войск в Афганистане в среднем составляли 17,7 процента, то есть фактически каждый пятый -- шестой военнослужащий от общего количества погибших уходил из жизни не от воздействия противника, а в результате болезней, несчастных случаев или других обстоятельств, не связанных с пребыванием на поле боя. Так, например, в 1985 году небоевые потери составили 316 человек. Они сформировались следующим образом: 62 человека умерло от болезней, 45 погибло в автокатастрофах, 65 -- из-за небрежного обращения с оружием, 59 покончили жизнь самоубийством и 85 погибли и умерли по другим причинам. В ходе войны процент небоевых потерь несколько уменьшился. Так, если в период с 1980 по 1983 гг. на долю небоевых в среднем приходилось до 20 процентов ежегодных потерь личного состава, то в 1984-1988 гг. их удельный вес снизился в среднем до 16 процентов в год.
Потери офицерского состава 40-й армии составляли 14,3 процента от всех погибших советских военно-служащих. В отличие от потерь среди сержантского и рядового состава они имели постоянную и ярко выраженную тенденцию к росту. Если их удельный вес в общей массе погибших в 1979-1985 гг. составлял 13,4 процента, то в последующие годы он поднялся до 17 процентов.
И все же, несмотря на политические неудачи и значительные потери, война в Афганистане наглядно продемонстрировала высокие морально-боевые качества советских воинов, тысячи из которых показали образцы мужества и отваги. Свидетельством этого являются их боевые награды (приложения 13-16). За период с 1979 по 1989 гг. 73 советских военнослужащих были удостоены звания Героя Советского Союза, 103 награждены орденом Ленина, 15 -- орденом Октябрьской революции, 2004 -- орденом Красного Знамени, 53287 орденом Красной Звезды, более ста тысяч -- другими орденами и медалями СССР. Всего за это время было награждено свыше 200 тыс. солдат, сержантов, прапорщиков, офицеров и генералов, многие из которых и в настоящее время продолжают службу в рядах Вооруженных Сил.
Участие советских войск в боевых действиях в Афганистане стало серьезным испытанием для всей нашей страны, ее народа, Вооруженных Сил. Оно не принесло ни политических, ни военных побед, но привело к большим материальным и человеческим жертвам. Пришло время внимательно и всесторонне рассмотреть произошедшие события, дать им объективные оценки, извлечь поучительный опыт. С выводом советских войск из Афганистана была перевернута очередная страница нашей истории. Теперь задача состоит в том, чтобы эта страница не стала еще одним "белым пятном" в истории государства и его народа.
Авторский коллектив: руководитель доцент полковник Рунов В.А. (введение, заключение); подполковник медицинской службы Авдеев Ю.Г. (раздел 3 главы 8); кандидат исторических наук подполковник Алексеев П.Д. (разделы 1 и 2 главы 5, раздел 2 главы 7); полковник Бабич Ю.П. (раздел 2 главы 8); кандидат военных наук, доцент полковник Варушинин В.М. (раздел 3 главы 6); доцент полковник Ващенко П.Ф. (глава 1); доктор военных наук, профессор генерал-майор запаса Груздев Б.П. (раздел 1 главы 8); кандидат военных наук полковник Захаров В.В. (раздел 3 главы 7); полковник Козлов В.С. (раздел 4 главы 6); кандидат военных наук полковник Литвиненко В.И. (раздел 1 главы 6); подполковник Мыздриков А.В. (приложения); полковник Наконечный Н.С. (раздел 2 главы 6); кандидат военных наук полковник Пузель В.К. (глава 3, раздел 1 главы 7); кандидат военных наук подполковник Фуфаев А.М. (глава 4); подполковник Цыбенко С.Ф. (глава 3); полковник Шаров С.С. (раздел 4 главы 7); кандидат исторических наук, доцент полковник Яшин В.Ф. (разделы 4 и 5 главы 5).