Герой этой публикации - Александр Зимин, капитан 1 ранга запаса, профессиональный военный разведчик. Его коллег из спецслужб других государств мы называем шпионами, но сам Александр в этом слове ничего обидного не видит: работа как работа... Он убежден, что все самые большие в мире глупости совершались людьми с серьезным выражением лица.
А потому, когда однажды я стал расспрашивать его, как он стал разведчиком, как ему работалось на этом нелегком поприще, - услышал немало любопытного, а главное - смешного. Выяснилось, что российские бойцы невидимого фронта совершенно обычные люди и ничто человеческое им не чуждо. Впрочем, об этом судить вам, читатели - рассказ Александра я записал почти дословно.
Путь в разведку
Разведчиками не рождаются, ими становятся. В Главном разведывательном управлении Вооруженных сил всегда считали, что будущему шпиону для начала необходимо поносить матросские башмаки - "гады", поесть солдатской каши, картофельного пюре из эрзац-порошка и препротивной тушеной капусты. Затем стать офицером, послужить, ну а уж потом поступить в академию ГРУ, где из тебя за три года сделают штирлица. Или, на худой конец, зорге. Мне путь в разведчики пришлось начинать на подводной лодке, о чем никогда, за редким исключением не печалился. Да и о чем было горевать? Лодка - новейшая, экипаж - дружный, командир - орел.
И даже частые посещения нашего корабля офицером контрразведки не мешали устоявшейся дружбе. Что он искал на нашей подлодке - долгое время оставалось загадкой. Ведь на субмарине напрочь отсутствовали таинственные заговорщики, агенты иностранных разведок и приравненные к ним представители сексуальных меньшинств. Но вскоре наш "куратор" стал проводить с моряками беседы "с глазу на глаз", запершись в каюте замполита. После этих "задушевных бесед" народ зло хихикал и весело рассказывал остальным, как из него пытались сделать осведомителя. Затем рассказчик делал неприличный жест, демонстрирующий, что именно получит представитель спецслужб вместо доносов. Печальным после беседы остался только молодой штурман Шура.
- Ты чего скис? - хлопали его по плечу сослуживцы. И, выкурив очередную сигарету, штурман поведал о своей беде. Оказалось, что еще при поступлении в училище он не рассказал об условной судимости своего младшего брата. Нашему особисту это стало известно и он поставил перед Шурой дилемму: либо стучишь на экипаж, либо ставь крест на офицерской карьере.
- Подумаешь, беда. Стучи на меня, - спокойно сказал наш "обветренный как скалы" механик. - Я иногда в алкогольных вопросах не совсем стойко на партийных позициях стою.
- И на меня! - радостно заспешил доктор. - Я по женской линии силен. В смысле слаб, с их точки зрения...
- Да и на меня можешь, - милостиво разрешил подошедший старпом, - как я матом ругаюсь. Только, чур, слово в слово передавай! Пусть эта ... почитает и поучится!
На том и порешили. С того дня каждый регулярно сообщал Шуре о себе нечто, что могло стать предметом "стука". То есть количество спирта, выпитого механиком, очередные победы корабельного доктора над представительницами прекрасного пола и новые вершины, достигнутые старпомом в непечатном языкознании. В связи с тем, что каждый из вышеперечисленных злодеев явно гордился своими пороками, работа у особистов продвигалась весьма успешно. В общем, служить было весело. И легко. Относительно, конечно. И неспроста в одном из дальних походов наш старпом сказал: „Нет, все-таки море создано для рыб." И задумчиво сплюнул в опостылевшую воду.
Вот почему, когда мне предложили поехать на учебу в академию ГРУ, я охотно согласился. Тем более что это давало перспективу на четыре года выбраться из дремучей военно-морской базы в Москву.
Как готовят штирлицев
Попасть после службы в "обычных" воинских частях в академию ГРУ и не почувствовать себя "королем" просто невозможно. Военная разведка - это понимать надо.
Вот послали нас на практические занятия по закладке тайников, и все к этому мероприятию отнеслись основательно. Хотя, какие там сложности? Подыскал, к примеру, какую-нибудь железяку в городе, соорудил контейнер под крупную гайку замаскированный, пристроил к ней магнит, вложил туда "шпионскую информацию" и иди к выбранному месту. Правда, за тобой слежку организуют, дабы проверить правильность действий. И, наконец, нужно описание составить, чтобы следующий слушатель под таким же наблюдением тайничок изъял. Не заметно для "хвоста", естественно. Ну а контейнер изготовить - тоже ведь не проблема. Особенно для нашего сокурсника Саши Кубина. Его отец на одном из крупных оборонных заводов работал. Ну и пособил сыну: достал Саше мощный магнит. Тот себе контейнер соорудил, положил его в целлофановый пакет и отправился "на дело". Идет по Москве, беспечного обывателя из себя изображает. Сел в автобус, а тут: трах! Магнит вместе с пакетом к железной дверце прилип. Саша уж и так, и эдак: весь автобус в изумлении на него смотрит, а чудо оборонной техники ни в какую! Только с помощью водителя и оторвал. Утер Саша пот, доехал до нужной остановки и скорей на выход. А гадский магнит снова с грохотом к дверям прилип. Тут уж Саше-шпиону пассажиры помогать принялись. Отлепили-таки. В результате он его все же на нужное место установил. Намертво. Поэтому следующий слушатель, который мерзкое творение изымал, до того умаялся, что не только Сашу и его отца, но и всех их родственников по девятое колено помянул неоднократно.
В логове врага
И вот долгожданное высшее шпионское образование закончено, мы получаем новые назначения. Те, кто получили распределение в некоторые африканские страны, в случае провала рисковали быть съеденными неприятельскими контрразведчиками. Мне повело больше - в 1986 году я попал в цивилизованную Германию.
...Берлин, главный вокзал. Основное желание после выхода из только что прибывшего поезда - поговорить с живым немцем и проверить свое знание языка. Подхожу к первому встречному и небрежно бросаю:
-Кённтен зи мир битте фойер гейбен ?
В ответ - недоуменно вытаращенные глаза и пожатие плечами. Черт меня подери, научился, называется: прикурить попросить не в состоянии... Повторяю более отчетливо и старательно. Пустой номер. Вытаскиваю сигарету и показываю ее собеседнику.
- А, спички! - обрадовался тот по-русски.
Соотечественник. Их в Германии великое множество. Равно как и представителей разного рода спецслужб. Здесь работает и КГБ, и военная разведка, и знаменитые „штази". Половина страны вербует, вторая уже завербована. На каждого приезжего западника по два желающих сделать из него агента.
Впрочем, и мы не лыком шиты. Выполним любое задание. А вот и оно - первое для меня. Правда, уж больно простенькое: съездить на встречу с агентом и получить от него какой-то пакет. В лицо я его не знаю, но пароль и опознавательные признаки мне сообщили. Хотя и в спешке: ехать должен был опытный опер, в последний момент заболевший. Под руку начальству подвернулся я. Нет проблем - и через 15 минут я уже еду по автобану и наслаждаюсь своей ролью супершпиона в тылу врага. За этим приятным занятием я позабыл пароль. Назад возвращаться было поздно, да и стыдно. Потея от напряжения, выхожу на место встречи, где маячит одинокая фигура прилично одетого степенного мужчины - судя по опознавательным признакам, это тот, кто мне нужен.
- Добрый день! Как дела? Где пакет? - скороговоркой выпаливаю по-немецки и чуть ли не силой вырываю из рук остолбеневшего от неожиданности немца желанную добычу.
- Пока, друг! - и я уже оставил изумленного мужчину, вскочил в автомобиль и рванул с места. До конца дней своих буду помнить растерянное лицо агента, бегущего за моей машиной и на всю улицу голосящего: "Кеннворт, битте!!!" ("Пожалуйста, пароль!")
Ужасы чужой земли
О, бойцы невидимого фронта, покрытые завесой тайны разведчики и контрразведчики! Нелегка и опасна ваша служба, в которой погони и перестрелки лишь рутинная работа - не более. Без устали вы гоняетесь друг за другом, не пытаясь объяснить простому обывателю: когда, наконец, "наши", коль столь профессиональны и хороши, переловят всех "чужих". Да и к чему это, собственно, обывателю знать? Хватит с него информации о том, что "иностранные спецслужбы активизировали свою деятельность". В очередной раз, естественно. Поскольку за всю историю спецслужб, начиная с царствия Соломона до наших дней, все заявления только об активизации и говорят. Можете себе представить данный непрерывный, тысячелетний процесс интенсификации разведывательной деятельности?! Без перекуров, так сказать, и прочих, прошу прощения за интимные подробности, пауз...
Работая за границей, я сделал для себя одно важное открытие. А именно: все разговоры о различии менталитета немцев и русских - абсолютная ерунда, мы очень похожи друг на друга. Впрочем, судите сами.
Однажды один из моих соратников по борьбе на невидимом фронте по фамилии Махонин ехал по своим темным делам на поезде. Рядом с ним в вагоне оказалась группа туристов откуда-то из российской глубинки. Как на грех, в вагон сел пьяный немец, который начал приставать к пассажирам и всячески задирать наших безобидных земляков, скованных инструкциями и наставлениями о правилах поведения за пределами родины. Они мужественно терпели и тихонько возмущались германскими порядками. Махонин вышел в тамбур, увидел там молодого, спортивного вида немца и попросил того утихомирить соотечественника. Парень не стал долго рассуждать, вызвал хулигана в тамбур и пару раз съездил ему по физиономии. Много ли надо пьяненькому? У него пошла кровь из носа, залила белую футболку и отняла вместе с последними силами желание куражиться. Умиротворенный задира прилег прямо в тамбуре и заснул. Махонин, вновь подсевший к туристам, об этом им рассказывать не стал.
На следующей станции спящего хулигана вынесли на платформу два полицейских. Они положили его на лавочку, как раз напротив окна, за которым сидел Махонин с земляками. Бездыханное тело, залитая алой кровью белая футболка - зрелище не для слабонервных.
- Смотрите - всполошились туристы - это же тот, который к нам приставал! Что с ним?
- Вы же сами на него жаловались, - позевывая, произнес Махонин, - вот за это полиция и расстреляла его на месте.
- Да что же это в Германии делается?! - переменились в настроении россияне. - Человеку уж и выпить нельзя!
Туристы так бы и увезли на родину легенду о драконовских порядках на немецкой земле, если бы пьяненький на лавке не проснулся и не начал горланить какую-то песню.
Еще одна сценка. Берлин, район Лихтенберг. По перрону вокзала идет пьяный „до изумления", неопрятный немец и голосит:
- Германия - для немцев! Все иностранцы - свиньи!
Голос с надрывом и вытаращенные глаза свидетельствуют о любви к Отечеству. Понятно. Мужик за Родину переживает. Месяц спустя, Калининград, улица 9 Апреля. Пьяный и расхристанный мужик шествует по тротуару, поминутно восклицая:
- Россия - Мать! „Черные" - сволочи!
Тоже за державу болеет, бедолага. Или это иностранный шпион был? Национальную идею пытался дискредитировать. А может тот, первый, русским разведчиком являлся? Подрывал, так сказать, вражеские устои, разлагал изнутри. Поди разберись теперь, когда все спецслужбы день ото дня все активней становятся и их деятельность кипуча, как суп в котле.
