>Подкиньте, пожалуйста, кто нибудь инфу или ссылочку по самому конфликту. Дюже интересно. Давно хотел почитать поподробнее.
не очень конечно архаично-исторично, зато эмоционально и красочно
Братья мои братики, русские солдатики
Имя этого доселе неизвестного острова не сходило с полос газет и экранов телевизоров. Именно здесь дала первую серьезную трещину "вечная дружба" с Китаем.
:Причиной резкого охлаждения если не сказать замораживания отношений с Китаем стало то обстоятельство, что наши страны развивались как бы в противофазах. Обозначившаяся "хрущевская оттепель" никак не гармонировала с новомодными в Китае идеями культурной революции и завинчиванием коммунистических гаек.
Второго марта 69-го наступила развязка. Утром начальнику заставы старшему лейтенанту Ивану Стрельникову доложили о том, что со стороны китайского берега к острову движется группа из тридцати человек. Напряжение на заставе, конечно, было, но особой тревоги - нет. Привыкли. Дело в том, что подобные провокации продолжались уже с 67-го года: размахивания палками, цитатниками Мао, выкрики с требованиями к советским "ревизионистам" оставить территорию Великого Китая.
Старший лейтенант поднял заставу в ружье, а сам с "тревожной" группой из тридцати бойцов на двух БТРах и ГАЗ-66 выехал к месту событий. На берегу, спешившись, пограничники разделились на три группы. Тринадцать и восемнадцать человек соответственно прошли по льду Уссури в обход острова с флангов. Сам же Иван Стрельников с начальником разведки и еще тремя бойцами двинулся вперед для переговоров с китайцами.
Когда до китайцев оставались считанные метры, они вдруг бросились в стороны, и на пограничников с Даманского обрушился шквал автоматного огня. Все пятеро были убиты сразу. Увы, но такая же участь постигла одну из групп: ее расстреляли в упор. Солдаты даже не успели открыть ответный огонь. Лишь один - тяжело раненый рядовой Серебров чудом остался жив. Один из тринадцати парней. Настоящий отпор китайцам смогла дать третья группа уже сориентировавшаяся в ситуации. Группу возглавил младший сержант Юрий Бабанский, в будущем генерал и герой Советского Союза. В течение часа пограничники отбили несколько китайских атак, так и не оставив своих позиций. В то кровавое утро у заснеженного Даманского выступили из глубины лет бастионы Брестской крепости. У пограничников уже кончались патроны, когда подоспела помощь: своих людей привел начальник заставы Виталий Бубенин. Именно он после гибели Стрельникова принял на себя командование боевым участком. Лихой атакой на бронетранспортерах Бубенин вышиб "культурных революционеров" обратно в Поднебесную. Даманский остался за нами. Впоследствии Виталий Бубенин стал первым командиром легендарного подразделения антитеррора "А", созданного по приказу Юрия Андропова и называемого сегодня с легкой руки журналистов "Альфа".
Неопровержимыми доказательствами того, что нападали именно китайцы, стали явленные миру три фотоснимка. Рядовой Николай Петров, в чьи обязанности входило кинодокументировать все пограничные инциденты, успел, работая с кинокамерой, сделать еще и несколько щелчков фотоаппаратом. Солдат убрал аппарат за отворот полушубка и вновь вскинул камеру. Но в этот момент вражеские пули скосили его. Подбежавшие китайцы выхватили из остывающих рук Николая кинокамеру, не успев второпях обыскать мертвого. Так иногда и пишется история.
В том бою полегли тридцать два советских пограничника. Ночью разведчики собрали трупы. Вид их был ужасен. Тяжело раненых китайцы добивали штыками, у мертвых отрезали уши, выкалывали глаза.
Город Иман стал, наверное, единственным советским городом, где восьмого марта не поздравляли женщин, а хоронили и оплакивали мужчин. Все (и военные, и гражданские) прекрасно понимали, что бойня второго марта не заключительный акт, а лишь увертюра к новой, гораздо более страшной кровавой драме. И продолжение случилось пятнадцатого марта.
Надо отдать должное нашей разведке. Она сработала четко. Командование было извещено, что напротив Даманского китайцы сосредоточили регулярные армейские части силой до полка пехоты с несколькими артиллерийскими и минометными батареями. Запахло настоящей войной.
В ночь на пятнадцатое наши скрытно провели упреждающий маневр. Под покровом ночи на Даманский проскочили сорок пять бойцов на четырех БТР во главе с подполковником Евгением Яншиным. На нашем берегу заняли позиции резервы отряда - восемьдесят человек на семи БТРах. Кроме того, пограничникам придавался мотострелковый батальон 199-го полка с танковым взводом и батареей полковых минометов.
Китайцы предложили русским убраться с Даманского подобру-поздорову. С утра пятнадцатого марта об этом целый час они вещали на русском языке через мегафоны. Наши отвечали по-китайски идеологически выверенными фразами. Наступил час "последнего довода королей".
На Даманский обрушился шквал автоматно-минометного огня. Китайская пехота густыми цепями пошла в атаку. В течение полутора часов солдаты Яншина отразили несколько атак. "Дайте огня, - умолял в трубку полевого телефона подполковник, - мы же гибнем!:" Но армейская артиллерия молчала. Истекавшие кровью на Даманском пограничники еще не знали, что части армейского усиления выведены из подчинения командования погранвойск.
Вмешалась высокая политика. Дело в том, что когда бой на границе ведут пограничные войска, то происходящее можно квалифицировать не более чем "пограничный инцидент". Если же в бой вступает армия, то это уже: война! И солдаты на Даманском вновь и вновь платили своей кровью за высокий политес.
Армейские офицеры, стиснув зубы и утирая обветренными кулаками мокрые глаза, смотрели, как впереди гибнут их боевые товарищи с зелеными петлицами. Они ничего не могли поделать. Одна присяга, одни погоны, одна Родина. Вот только ведомства разные.
Противник усиливался все прибывавшими и прибывавшими подкреплениями. К полудню группа Яншина, израсходовав все боеприпасы, была вынуждена оставить остров под жестоким огнем.
И тогда начальник Иманского погранотряда полковник Демократ Владимирович Леонов принял решение восстановить положение любой ценой. Он был настоящим русским офицером и свято помнил строчки Присяги - "Не щадить своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами:".
На берегу Уссури стояли четыре новеньких танка Т-62. Начальник отряда лично возглавил танковую атаку. Это решение явило пример мужества и доблести воина и мужчины. Но это был и просчет офицера: Леонов переоценил боевые качества танков и недооценил насыщенность противотанковой обороны китайцев.
Полковник решил пойти по пути Бубенина: обойдя остров, атаковать противника в тыл и фланг. Но на ровном льду Уссури танки стали отличной мишенью для китайцев. Головной танк был подбит. Леонов попытался выбраться из горящей машины, но был буквально изрешечен автоматными очередями. Ночью его тело вынесут к своим наши разведчики.
О той действительности, которая происходит на Даманском, Леонид Ильич Брежнев узнал лишь в девять утра по московскому времени. Нашлись-таки среди царедворцев мужественные люди, которые решились довести до высочайших ушей всю правду о трагедии. Поезд стоял на станции Винница. Брежнев направлялся в Будапешт на встречу с венгерским другом Яношом Кадаром.
Потрясенный генсек узнал, что пограничники обливаются кровью, что счет убитым пошел уже на многие десятки, и что Даманский оставлен.
"А где же:наша армия?" - едва выдавил из себя раскрасневшийся Брежнев. Ответом ему было напряженное молчание. И тут Брежнев решился на поступок, достойный мужчины: "Армии - нанести удар всеми имеющимися средствами, - рявкнул он. - Вышвырнуть оккупантов с Советской земли к чертям собачьим!".
И армия рванулась в бой. Первый удар нанес дивизион современных Катюш - БМ-21 "Град". Кстати, это было первое боевое применение реактивных систем залпового огня. Снаряды легли очень удачно, буквально искрошив резервы противника. Тут же в дело вступила ствольная армейская артиллерия. После нескольких артналетов в атаку поднялись пограничники под командованием подполковника Константинова и мотострелковый батальон подполковника Смирнова. Остатки китайцев, бросая оружие и снаряжение, в панике бежали. После разведка доносила, что китайское командование за трусость в бою на месте расстреляло более полусотни своих солдат:
Только через четыре месяца китайцы передали советской стороне труп сержанта Акулова, считавшегося погибшим во время событий пятнадцатого марта. Но это было не так. Тяжело раненого сержанта возили по Китаю чуть ли не в железной клетке, демонстрируя "советского ревизиониста". Очевидцы вспоминают, что почти все волосы на его голове были выдраны, а те клочки, что оставались, были совершенно седыми.
Нелегка была судьба и младшего сержанта Алексея Просвирякова. В бою он был тяжело ранен. Весь день пролежал под пулями, постоянно теряя сознание и с наступлением темноты стал ползти к своим. Солдату не повезло. На него наткнулся китаец. Пришлось притвориться мертвым. Китайский солдат, что-то бормоча, уселся верхом на Алексея. Срезал погоны. Видимо, как военный трофей. Потом достал нож и стал бить в сердце, удар за ударом. Слава Богу, спугнули нехристя наши солдаты. Потом выяснилось, что спас сержанта добротный овчинный полушубок и толстая пачка писем, лежавшая в нагрудном кармане гимнастерки. Защитила парня материнская любовь:
двадцать один год спустя в девяностом году "лучший немец" и "лучший японец" Михаил Сергеевич Горбачев сдал Даманский, как говорится, без боя. После официальной межгосударственной конференции о демаркации границ. Эта церемония прошла тихо и незаметно.
"Братья мои, братики, русские солдатики". За что же вы полегли?:
