| | От | Константин Федченко |  |
| К | Дмитрий Козырев | |
| Дата | 30.01.2007 14:17:18 |  |
| Рубрики | 1917-1939; |  |
Re: Если косвенно...
В 1924–1930 гг. советское руководство относилось к Финляндии, не входившей в польско-прибалтийский союз, как к нейтральному государству в случае войны на западной границе СССР, что отражалось в военном планировании. Задачи Ленинградского военного округа ограничивались в основном обороной «колыбели революции» Ленинграда – крупнейшего центра военной промышленности страны.
В 1930 г. в двухсторонних отношениях произошел решающий поворот, завершившийся вскоре отнесением Финляндии к числу безусловных противников СССР. Причинами, обусловившими это стали как внутри-, так и внешнеполитические факторы. Летом 1930 г. финляндские последователи Муссолини провели «крестьянский марш» на Хельсинки, что вскоре привело к резкому повороту вправо во внутриполитической жизни Финляндии. В Москве рассматривали сложившуюся ситуацию как удавшийся фашистский переворот.
В 1930 г. началось тайное военное сотрудничество между Финляндией, Эстонией и Латвией, целью которого закрытие Краснознаменному Балтийскому флоту выхода из Финского залива в Балтийское море. Москва с самого начала была информирована об этом сотрудничестве благодаря Вилхо Пентикяйнену, разведчику ГРУ, офицеру фотоотдела Генерального штаба финляндской армии. Военное сотрудничество финнов с прибалтами и, соответственно, с основным противником СССР – Польшей означало, по мнению советского руководства, фактическое, хотя и не оформленное юридически, присоединение Финляндии к польско-прибалтийскому блоку.
29 октября 1930 г. командующий финляндской армией генерал Аарне Сихво утвердил оперативные директивы войскам, в которых предусматривалась оккупация значительной части территории советской Карелии. Конечной целью операции был выход к Свири. Советское руководство было вскоре осведомлено и об этих обновленных оперативных планах финляндского генштаба.
В Москве к военной угрозе со стороны Финляндии относились весьма серьезно: в военном отношении это государство значительно превосходило Эстонию и Латвию, а условия местности не позволяли осуществить быструю и успешную операцию по разгрому финляндской армии. Озабоченность вызывали также масштабная антирусская пропаганда, проводившаяся в Финляндии, высокое качество военной подготовки солдат, что в сочетании с особенностями национального характера финнов делало это государство серьезным противником СССР.
Первой реакцией центральных властей на новую стратегическую ситуацию стало отнесение уже осенью 1930 г. девяти пограничных районов Карелии к особо угрожаемой зоне. Целью экономической политики Москвы в отношении автономной республики стало с этого времени подготовка в ней надежного тыла для действий Красной Армии. К 1939 г. этот план завершился фиаско, так как основные средства направлялись в Белорусский и Киевский военные округа, противостоявшие наиболее сильным в военном отношении противникам – Польше и Румынии.
К началу второй мировой войны на Европейском Севере и Северо-Западе СССР сложилась исключительно опасная диспропорция. С этим регионом советское руководство связывало далеко идущие глобальные расчеты. На Кольском полуострове с 1936 г. строилась самая мощная в стране военно-морская база, опираясь на которую планировали оказывать влияние на европейскую и мировую политику. По Беломорско-Балтийскому водному пути уже в 1935 г. осуществили успешную переброску боевых кораблей на Дальний Восток, где начинался новый этап противостояния с Японией.
В регионе планировали создать со временем мощный военно-промышленный комплекс, наряду с уже существовавшими на Украине, Урале и в Центральном районе. Эти глобальные расчеты, однако, не были обеспечены в военном отношении – ЛВО оставался самым слабым военным округом на Западе, КБФ значительно уступал ВМФ Германии, в зачаточном состоянии находилось строительство оборонительных линий.
Юрий Килин «Карелия в политике советского государства 1920–1941», издательство ПетрГУ, 1999. 275 с.
С уважением